— Да, конечно, — скорее с замешательством, чем с гордостью ответил Руге. — Но баденское правительство — представьте себе, как это для меня не ко времени! — попросило вашего покорного слугу поехать послом во Францию.
— Послом?! — не сдержал удивления Энгельс.
— Да, послом. Вы же знаете, что я два года прожил в Париже…
— И за это время не выучились там французскому языку, — скорбно покачал головой Энгельс.
— Ну, не у всех же такие способности к языкам, как у тебя, — примирительно сказал Маркс.
— В самом деле, — обрадовался поддержке Руге. — А кроме того, у меня же будут секретари!
— Ах, еще и секретари… Однако все-таки странно видеть философа и публициста, издателя и депутата общегерманского парламента баденским послом. Ну хотя бы имперским! Ведь все так привыкли видеть вас в учрежденной вами величественной должности редактора разума событий. — Энгельс подчеркнул последние три слова, ибо они принадлежали Руге, который еще год назад провозгласил главной задачей общегерманского Национального собрания именно «редактирование разума событий». — Разве в Париже удобнее, чем во Франкфурте, редактировать разум немецких событий?
Руге в душе досадовал на себя за то, что сам остановился, поздоровался и завязал разговор. Маркс спросил:
— А что же теперь будет с вашей газетой «Реформа»? Послу и впрямь как-то не пристало заниматься журналистикой. Да и весьма затруднительно из Парижа руководить газетой, издаваемой в Берлине.
— Ну уж как-нибудь… — неопределенно пробормотал Руге.
— Я совсем забыл! — развел руками Энгельс. — Вы же еще и «Реформу» издаете. О, тогда вы непременно должны быть послом во Франции! Ведь там сейчас у власти правительство Одилона Барро, творца лозунга «Реформа во избежание революции!». Более желанного посла, чем вы, для Барро не может быть. Поздравляю, господин Руге, с прекрасным назначением.
— Вы, господин Энгельс, не меняетесь — все так же любите шутки и острое словцо.
— Помилуйте, какие же шутки — посол в Париже!
— Но, господа, — Руге хитровато склонил голову набок, — вы задали мне уже так много вопросов, а между тем на мой вопрос еще не ответили: что вас сюда привело? Кого вы ждете в этой комнате?
— Что ж, Фридрих, у нас ведь нет причин, чтобы скрытничать. — Маркс обернулся к Энгельсу, а затем к Руге. — У нас тут назначена встреча с некоторыми лицами из правительства.
Руге очень оживился:
— Может быть, вы приглашены на этот обед? Говорят, будет сам Брентано…
— Этот обед господин Брентано как раз и дает в нашу честь, — сказал Энгельс, с удовольствием наблюдая, как тень изумления и зависти стала шириться на лице собеседника.
