Помещения дворца на плане образовывали квадрат вокруг просторного центрального холла. Барон Гай оставил о своем замке, увы, потерянном, полные ностальгии воспоминания:
«Большой зал был сердцем дворца. Он поднимался на два этажа. На первом уровне располагались приемные, салон, столовая и зал для игр, тогда как второй этаж занимали комнаты. Комнаты образовывали коридор ровно на половине высоты зала. Четыре двери (по одной в каждой стене) вели на балюстраду… Из комнат можно было не спускаясь увидеть, что происходит внизу, в холле Сверху на холл открывался поистине магический вид. Таинственный свет, падавший из окон разного уровня, создавал неповторимую игру красок убранства. Обтянутые зеленым велюром стены на разных уровнях украшали старинные ковры… Центр занимали круглое канапе и мраморная колонна, украшенная часами XVIII века, представлявшими Атланта с планетой на плечах. Германское оружие, итальянские скульптуры, фландрские ковры, мебель Наполеона III, французская бронза, диваны и кресла викторианской эпохи, всевозможные вазы и безделушки — стили смешивались, образуя естественную гармонию.»
Разумеется, на великолепную галерею вела прекрасная лестница, покрытая превосходными коврами… И, разумеется, в таком доме человек никогда не чувствовал себя затерянным во враждебном мире. Устройство зала давало ему максимум комфорта, уюта и интима. Это можно было, бы назвать «стилем Ротшильда», поскольку всеми, перечисленными качествами обладало каждое их жилище.
На этаже приемов барон Джеймс отвел небольшое место ангелу, празднующему Субботу, — дети прозвали его «синагогой». Что же касается спален дворца, то они обладали неслыханными в ту эпоху люксом и комфортом. Каждая имела отдельный вход, собственный туалет и немыслимых размеров ванную с отделанным красным деревом бенуаром. Были в замке и комната букетов, комната птиц, фазанов и т. д. И они почти никогда не пустовали. В них любили собираться и гости и, когда это было возможно, персонал замка.
Легко себе представить, что рафинированная семья барона Джеймса жила там круглый год. Но ничего подобного! Феррьеры служили им только три месяца в году. А еще хозяева использовали этот необычный замок в исключительных случаях. Одним из таких исключительных случаев и был достопамятный прием, о котором хотелось бы рассказать. 27 декабря 1862 года Наполеон III в сопровождении герцога Меттерниха, австрийского посла, лорда Ковлея, английского посланника и герцога Московского, посетил Феррьеры. Барон Джеймс встретил их на вокзале. Император был одет в оригинальный костюм, «формой напоминающий национальный бретонский наряд с цветовой фантазией в темных тонах». Вероятно, эта странная экипировка была приготовлением к охоте, последовавшей после завтрака. И какого завтрака! Журналист, писавший репортаж с него, заканчивает в экстазе: «Роскошь блюд и не меньшая роскошь сервиса. Все только в севрском фарфоре и уникальном серебре…»
