Поскольку я женщина свободная и Ярослав Борисович Глебов тоже не связан узами брака, мы и не скрываемся. Не то что с Сашей. Я все больше находила между ними разницу, но никак не могла понять, с кем же мне лучше? Что предпочтительней, все время быть начеку или позволить себе расслабиться? Изобретать что-то новое или освежать в памяти хорошо забытое старое? Искушенность одного так же пьянит, как наивность другого. Но между этим двумя напитками такая же разница, как между коньяком многолетней выдержки и бокалом молодого вина. Которое и резвее, и слаще. Так ведь и влюбиться можно!
Соседи в шоке. Мы, как дети, целуемся в подъезде. Выходим из лифта помятые, он вытирает испачканные помадой губы, а я поправляю одежду. Мы подолгу сидим в машине, прежде чем куда-нибудь поехать. Целуемся до умопомрачения, до синяков на губах, которые я потом замазываю тональным кремом. На самом деле нам никуда не надо, просто нельзя же весь день проводить в постели.
За окном тлеет август, жаркий костер короткого московского лета почти прогорел, остались угли, которые раздувает порывистый ветер. Иногда от них идет волна почти летнего тепла, но уже понятно, что это конец. Все чаще костер заливают дожди. И мы с львенком остаемся в постели.
Моя голова лежит на его животе. Губами я перебираю курчавые рыжие волоски, щекочу языком его пупок, а он гладит меня по голове и хихикает:
– Щекотно.
Мы похожи на сытых зверей в ожидании нового приступа голода. Я переворачиваюсь на спину и сладко потягиваюсь:
– Алина Евгеньевна уехала в Ниццу. Она мне оттуда звонила.
– Надо подумать, как бы закрыть дело. Преступление совершено неустановленными лицами или лицом, – он обрушивает лавину поцелуев на это лицо. Кажется, проголодался. Но я его отталкиваю:
– Ни в коем случае!
– Ты хочешь сесть в тюрьму? – обижается он. – Я делаю все что могу. Совершаю должностное преступление, между прочим. Подлог. А ты… Ты даже не хочешь меня за это поцеловать! Георгинчик, так нечестно!
– Тебя как будто весь день не кормили! И вообще: чем ты занимался с другими женщинами? Допрашивал их?
– Я же не знал, что можно использовать служебное положение в корыстных целях!
– Хорошо, что я тебя научила…
Какое-то время мы молча целуемся. Уже не так страстно, как с утра, когда оба проснулись в прекрасном настроении и сразу потянулись друг к другу. Тогда я опомниться не успела, как оказалась под ним, все было коротко, но ярко, по телу прошла горячая волна, и я едва успела поймать ее пик, потом взлетела так высоко, что закружилась голова, и мы оба откинулись на подушки счастливые.
