— Что же вы девочек поставили на такое дело? — недовольно сказал полковник. — Нам дороги надо открыть как можно скорее.
— Дорогу скоро откроем. Девушки — опытные разминеры, работают быстро, — ответил командир.
— Опытные, опытные, а сейчас одна подорвалась на наших глазах, И не рядовая, а сержант. Вон там, у развилки.
— Там? Рита?!. — вырвалось у комбата. Не договорив, он оставил недовольного начальника и побежал к развилке дорог.
Отделение Меньшагиной работало спокойно в своей полосе. Рита не слышала шагов командира, обернулась, только когда он прокричал ей в ухо:
— Кто тут у вас подорвался, что случилось?
— Никто не подорвался, товарищ подполковник.
— Да мне же сообщили. Полковник из штаба видел.
— У меня ПМД-6 сработала под щупом. Вот и все, что было.
Рита показала место, где взорвалась противопехотная мина.
— Ну а ты как?
— Я ничего. Щуп же длинный, меня не задело, оглушило немножко.
— Почему не прекратила работу? Почему сразу не доложила?
— Так ведь дел сколько, сами видите, товарищ подполковник.
— А мне начальник из штаба фронта сказал…
— Наверно, он вспышку видел, вот и решил, что подорвалась.
Рита провела рукой по влажному лицу, словно стирая улыбку:
— Разрешите продолжать? После взрыва уже больше часа прошло.
— Продолжайте, — сказал комбат, удивляясь, почему его голос звучит так сипло. — Продолжайте, и чтобы все было по инструкции, точно.
Он тяжело зашагал по снегу назад, в сторону Стрельны.
Рита повернулась к Жуку. Он сразу рванулся к ней. Он все время не спускал с нее глаз. Кроме хозяйки, он никого не признавал, а Рита могла с ним делать все, что хотела.
Как-то Рита уехала в командировку на несколько дней. Жук беспокойно метался по вольеру, яростно рычал на каждого, кто пробовал войти, и обнажал зубы. Пищу ему подавали на длинной палке.
— Зря держат в части такого черта, — говорили в питомнике.
Но строптивость Жука с лихвой искупали чутье и ум, которые он неизменно показывал на работе. Да с Ритой он и не был строптивым — напротив, воплощенные послушание и кротость.
Через несколько дней после случая на дороге Жук заставил говорить о себе в штабе армии.
Наступление развивалось, войска рвались вперед, и вслед за ними стали перемещаться штабы — сперва полковые, дивизионные, корпусные, затем пришло время двигаться вперед штабу армии, который два года стоял в городе за Московской заставой. Для армейского штаба выбрали место на склоне Дудергофских высот. Там были отличные землянки, целый подземный поселок. Немцы не успели его разрушить — они бежали, боясь окружения. Армейские саперы обследовали подземный городок, все было как будто в порядке, и штаб начал размещаться на новом месте. Все-таки начальник инженерных войск генерал Кирчевский тревожился и, должно быть, потому вспомнил о минерах с собаками.
