— Клади второго!
— Не поднимут на берег, — с сомнением ответила та, взглянув на собак, но уже через минуту тащила еще одного раненого к нартам.
— Поможем, — Лиза скинула полушубок, накрыла им бойца, и сама впряглась в постромки…
Рейсы следовали один за другим. Через Неву были уже проложены первые редкие еще дороги, у спусков и подъемов на них скапливались машины, переворачивались конные повозки… Немцы били по переправам, а собачьи упряжки бежали без дорог, по целине, ничто не преграждало им путь.
Вначале раненые с недоверием относились к собачьим упряжкам, неохотно ложились на нарты. Но вскоре об этих упряжках знали на всем фронте у Невы — их называли упряжками милосердия.
Вера Александрова привезла на пункт медицинской помощи тяжело раненного, не молодого уже командира. Всю дорогу он лежал, закрыв глаза, и не проронил ни слова, только кусал губы. Когда путь был окончен и девушки хотели снять раненого с нарт, он отстранил их рукой:
— Где мой вещмешок?
— Да здесь он, никуда не денется.
Подошел врач:
— Несите раненого на операционный стол.
Командир посмотрел на него и отрицательно мотнул головой:
— Дайте вещмешок… Без него не позволю себя нести.
— Вот оно, ваше барахло, нашли о чем думать! — взорвалась Вера.
— Так, — сказал командир, — развяжите. — Он медленно засунул в мешок руку и вытащил оттуда кружок копченой колбасы, должно быть полученной в посылке с Большой земли, и маленький трофейный пистолет.
— Вот, возьмите… для ваших собак. — Затем показал глазами на пистолет: — А это вам, девушка, на память… И спасибо… А теперь можете тащить меня на стол, пусть режут.
За то время, когда через Неву еще не ходили машины, девушки успели перевезти на левый берег тонны инженерного имущества. Это было большим подспорьем для стрелковых частей, но вывоз раненых стал все же главной работой девичьей команды. Одна Вера Александрова доставила с поля боя на пункты медицинской помощи 80 человек, Лиза Самойлович вывезла 72 человека, Тося Симачева — 68, Тося Васильева — 54, Нина Бутыркпна — 46… Всей своей девичьей командой они эвакуировали из-под огня 1800 раненых!
Подразделение редело, выходили из строя вожатые упряжек, теряли под огнем собак, но вывоз раненых не прекращался. Сперва каждую упряжку водили две девушки, потом одна. И число собак в упряжках сокращали, порой с пяти до трех, а все же везли.
Орлик был первой ездовой собакой, которую команда потеряла на Неве. Он заметил в тонком ледке какой-то блестящий предмет и выдрал лапами мину, она взорвалась. Спасти истекающего кровью Орлика было невозможно, и Петров, видя мучения, приказал бойцу: «Пристрелите».
