Когда он закончил, Эмма вопросительно взглянула на доктора Грэхема. Он огорченно пожал плечами.
— Онемение можно излечить, но с основным злом, с эпилепсией, бороться нельзя, тут и современная наука бессильна. Жаль, такой могучий дух! Вероятно, ему суждена громкая слава, но он всегда будет несчастлив. Будите его, только осторожно, очень осторожно.
Эмма, потрясенная, посмотрела на тонкое мальчишеское лицо и мягким движением протянула к нему руки, как бы желая поднять ему веки.
— Проснитесь и улыбнитесь мне!
Он сразу открыл глаза, с тихой улыбкой, удивительным образом преобразившей его изможденное лицо. Однако, когда доктор Грэхем спросил его, что он испытывал, пока спал, он ничего не мог вспомнить.
Назавтра Эмма не могла дождаться того часа, когда слуга снова привезет Нельсона. Она все еще видела его улыбку, с которой он на нее взглянул пробудившись. Из-за этой чистой, доброй улыбки он стал ей мил. Ее радовала и обретенная ею власть над ним. У нее было такое чувство, будто этот человек принадлежит только ей, будто он сотворен ее могуществом.
Однако Нельсон не явился. Его отец, человек благочестивый и яростный противник современной науки, увез его из Лондона на воды в Бат Эмма больше о нем не слышала. Исчез из ее жизни и этот юноша, подобно Тому, Ромни Овертону. Все, что было ей по душе, ускользало от нее. Не было у нее счастья.
* * *
Каждый вечер на «божественном ложе Аполлона» ее красота одерживала новую победу. О ней говорил весь Лондон, стараясь узнать ее имя, ее происхождение, ее прошлое.
Ей все это было безразлично. Не выдавая ни одним движением, что она все слышит, она пропускала замечания зрителей мимо ушей. А ее вовсе не остерегались, считая, что она погружена доктором Грэхемом в магнетический сон. Он предлагал ей это, но она не захотела. После пережитого страшного позора она почти не чувствовала новых оскорблений. Люди упрекали ее в бесстыдстве? Ну что ж, они имели на это право. Но ее ли вина, что она стала такой? За доброе дело она наказана позором. Пусть даже упадет вуаль, скрывающая ее лицо от любопытных глаз. Ей было все равно, узнают ли ее.
Но доктор Грэхем не желал никаких перемен. Загадочная, никому не известная женщина разжигала любопытство, и это приводило на лекции все новых слушателей. Принц Георг также нанес наконец давно обещанный визит в Храм брака. Он явился со свитой придворных художников и ученых, и на это время перед остальными посетителями были заперты двери.
