Зато в ней снова пробудилась надежда добиться великого будущего, став актрисой. Снова учила она роли и начала брать уроки пения и игры на арфе, так как доктор Грэхем говорил, что находит у нее красивый голос и талант к Музыке.
Теперь он стал ей ближе. Ей нравилась его доброта, так противоречиво сочетавшаяся с хитростью и ловкостью в делах. Хотя он следовал грубым рекламным приемам Сен-Жермена, Калиостро, Казановы, он все-таки не был только шарлатаном. Он видел в своей теории единственное спасение от того, что называл недугом времени.
Из разлагающейся Франции общее нервное расстройство распространилось по всей Европе. Чуть ли не все княжеские троны занимали династии с испорченной кровью и вырождающимся мозгом, стремящиеся лишь к удовлетворению собственных безудержных страстей и нечистых помыслов. А от них яд просачивался и в низшие слои общества.
Тот, кто следовал заповедям и долгу, слыл тупоголовым, глупцом, а тот, кто попирал их, — человеком исключительным и гениальным. В отношениях между полами царили непристойная грубость и слащавое жеманство. Люди существовали бессмысленно, без великой цели, в какой-то низменной спячке, лишь изредка нарушаемой внезапным появлением какого-либо загадочного деятельного сумасброда. И промелькнув, как ослепительная молния, он лишь усиливал давящую тьму зловещей ночи.
Многое из пережитого, чему Эмма раньше не могла найти объяснения, теперь вдруг предстало перед ней в новом свете. Припадки безумия у короля Георга III; неровное, то фривольное, то нелепое инфантильное поведение его сына; пагубное пристрастие — к опиуму у мисс Келли; необузданный разврат Клуба Адского огня; бесконечные сообщения в газетах о запоях и разорениях; страсть к азартным играм, прелюбодеяния, поношение всего высокого и святого — разве все это не было проявлением одной и той же страшной болезни?
Казалось, над народами и странами Европы, подобно тучам, проносилась новая чума, лишая разума, наполняя сердца ядом. Люди были жалкими рабами невнятных побуждений — лишенные корней, жертвы скуки, бросавшиеся в любом направлении в угоду мимолетности. Было нетрудно приобрести над ними власть, нужно было лишь обладать сильной волей. Спокойно обдумать и смело рискнуть, владея при этом точными знаниями.
Знания эти сводились к пониманию движений человеческой души — движений, которые были не чем иным, как результатом деятельности нервной системы. Изучивший эти нервные потоки и способы ими управлять становился властелином.
