Может быть, он покинул ее?
Ею опять овладел страх. Она вскочила, подкралась к его двери. Заперта, как и прежде. Он еще не вернулся.
Она спустилась по лестнице и вышла на улицу. Напряженно вглядывалась в дорогу, ведущую в Лондон, прислушивалась к всякому шороху. Долго стояла она так, замерзая в холодном тумане мартовского утра. Наконец смертельно усталая, она уселась на ступеньки лестницы. Здесь она не пропустит его, когда он приедет…
Ее кашель разбудил мать. Старая женщина испуганно поспешила к ней. Эмма наконец уступила ее просьбам и дала уложить себя в постель. Но ее не могли согреть одеяла и подушки. Она лежала, дрожа, и прислушивалась.
Ждала… ждала…
Должно быть, она все-таки заснула… Когда она проснулась, у ее постели сидел Гревилл. Она благодарно улыбнулась ему. Он был у нее. Он ее не покинул.
Он качал головой, удивляясь ее глупости. Она простудилась на холодном утреннем воздухе. Три дня у нее была высокая температура. Он не думал, что она так испугается. Иначе он тут же сказал бы ей, что столь запутанные дела, как его, нельзя так быстро распутать.
Сэр Уильям сначала очень сердился, но потом подал надежду на помощь. Нужно было вести долгие многочасовые переговоры с кредиторами. Может быть, нужно будет еще несколько поездок. Теперь ему трудно все предугадать.
Сэр Уильям был полон забот об Эмме. Но когда он подошел к ее постели, чтобы взглянуть на нее и узнать, какая у нее температура, она повела себя очень странно: закричала, протянула, защищаясь от него, руки. Как будто она испугалась его. Но он ведь имел самые лучшие намерения. Помогая Гревиллу, он делал это и ради нее.
Он ждет на улице. Не разрешит ли она ему подняться и навестить ее?
Она вяло кивнула в ответ. И сэр Уильям склонился над ней и поцеловал «благородные руки бедной, прекрасной, глупой, милой хозяйки чайного стола из Эдгвар Роу».
* * *
С тех пор он приезжал ежедневно. Чтобы скрасить скуку больной Эммы, прикованной к постели, он знакомил ее с историей искусства. Он приносил с собой дорогие книги с репродукциями шедевров живописи и скульптуры. Он показывал ей благородную линию эллинов, различия между итальянцами и испанцами, пышное здоровое тело Рубенса, болезненную утонченность Боттичелли, пикантность французов.
Потом он старался установить, к какому типу красоты относится Эмма. Он ощупывал ее голову, прослеживая линию ее шеи, исследовал структуру ее кисти. Она, улыбаясь, позволяла ему это. Его рвение вызывало ее смех, его похвалы радовали ее. Ведь ради Гревилла ей было необходимо понравиться ему. Не помешает, если он немножко влюбится в нее. Она показывала ему и верхнюю часть груди. Все это сотни раз рисовал Ромни, и благодаря его картинам это стало известно всему свету.
