- Мамочки! – горестно вопит она на весь автобусный салон, и крокодильи слезы текут у нее по лицу. – Что же мне теперь делать?!!
Я сам чуть не прослезился, вспомнив, с каким трудом мы добывали все это добро. Мне даже пришлось поменять отличный плакат с Арнольдом Шварценеггером на проклятые стикерсы.
Пассажиры наперебой начинают утешать Наташку, которая бьется уже в настоящей истерике, издавая один противный звук, от которого закладывает уши и начинает болеть голова.
- УУУУУУУУУ!
Кто-то уже ползает и собирает злосчастные бумажки вместе с Аникушиной. Другие суют ей конфеты и яблоки, что бы она хоть на миг замолчала. Но Наташка и не собирается успокаиваться!
Вишняков тоже не остается в стороне, пытается погладить по голове несчастную девочку, наклоняется за стикерсом.
Сережка на миг прижимается к нему и так же быстро отшатывается. Лицо у него расплывается в такой счастливой улыбке, что я понимаю, что все удалось.
Тут мы подъезжаем к остановке, и Сережка выпрыгивает из автобуса. Мы же едем дальше.
Сердобольные пассажиры наконец умудряются собрать почти всю Наташкину дребедень обратно в коробку. Какие все-таки у нас отзывчивые и добрые люди в городе!
На следующей остановке сходим и мы, а автобус едет дальше, увозя всех этих прекрасных людей и обворованного Вишнякова.
Наташка вытирает слезы и говорит.
- Ну, как я?
Я вместо ответа показываю ей большой палец поднятый вверх.
- Я сначала притворялась, понарошку плакала, а потом мне так жалко все стало, - рассказывает она.
- Ясно – понятно, - говорю я. – Я сам чуть поднимать не кинулся всю эту ерунду.
Смеясь и шутя, мы возвращаемся домой, зная, что Сережка с нетерпением дожидается нас.
Встретиться мы договорились на крыше, даже Наташке решено было выдать нашу тайну, как мы туда попадаем. Как никак она уже была нашей полноправной сообщницей.
Я помог Наташке преодолеть прутья решетки и мы выбрались наверх. Сережка уже ждал нас.
Горд он был собой неимоверно! Как будто не кражу совершил, а, по меньшей мере, полет в космос. Сиял как начищенная монета.
- Ловко я? – произнес он и показал нам свою добычу, четыре ключа на брелоке.
- А вот еще, - он вытащил из кармана кошелек.
- Сережка, - накинулся я на него. – Ты что? Ну ключи для расследования нам нужны. А кошелек–то зачем воровать надо было?
Наташка тоже смотрела на него с осуждением и испугом, видно Сережка ей представился настоящим бандитом.
- Вот так вы значит, - заявил Сережка, ничуть не смутившись. – Что вы на меня так смотрите? Я кошелек специально взял, чтобы Вишняков не заподозрил ничего. А то, что это за кража, если одни ключи крадут, а кошелек, который лежит в том же кармане, оставляют. Да там и не было почти ничего, кстати… Сами посмотрите.
