— Среди рыцарей Камелиарда мои умения высоко ценятся.
Он не стал упоминать, что большинство его умений не имеют никакого отношения к готовке, а больше касаются фехтования.
— Если тебя так почитают, то почему никто не пришел тебя выкупить?
Колин открыл рот, чтобы ответить, потом снова закрыл. Как ей объяснить, что его капитан, скорее всего, посчитал все это дело с выкупом отличной шуткой.
— Нет, — продолжала Хелена, — я думаю, ты, должно быть, никчемный.
— Никчемный! — Он прищелкнул языком. — О нет, маленькая мегера, — поддразнил Колин. — Никто не приходит, потому что никто не хочет этого. Поверь мне. К этому времени Пейган окончательно и бесповоротно соблазнил твою сестру. Я готов поспорить, что они все еще в постели — хозяин, — сказал он, промокая соус с уголка рта, — и его укрощенная невеста.
Если бы в следующее мгновение Колин моргнул, удар кулака Хелены отправил бы его прямиком в огонь. Но к счастью, его рефлексы были молниеносны. Он вовремя выставил руку, чтобы отвести удар, потеряв в процессе свою половину кролика, и инстинктивно схватил Хелену за запястья.
Она тут же стала вырываться из его рук.
— Никто, — процедила она, — не укротит Воительницу Ривенлоха.
Для ушей Колина гордое заявление Хелены прозвучало как вызов, а страсть ее слов дала его крови новый жар. Поистине он был так поражен ее внезапной атакой и ее неистовой клятвой, что ему понадобилась минута, чтобы осознать, что теперь он держит ее в своей власти. И еще минута, чтобы она осознала это.
Глаза Хелены расширились, и она начала сражаться всерьез.
Колин легко мог пересилить ее. Он мог бы триумфально злорадствовать и спросить, ну и кто теперь тюремщик? Он мог бы связать ее и привязать на ночь к кровати, чтобы посмотреть, как ей это понравится.
Это было соблазнительно.
Но он же благородный рыцарь Камелиарда. Он человек чести и благородства. А самое главное, он Колин дю Лак.
— Отпусти меня!
Хелена пыталась вырваться из его сильных рук.
Он держал крепко.
— Отпусти меня!
— На одном условии.
Колин знал, что у нее нет козырей. Хелена тоже это знала. Он видел это в ее отчаянном взгляде.
Она процедила сквозь зубы:
— Назови его.
— Сегодня ночью ты не будешь привязывать меня к кровати.
Хелена не без грусти усмехнулась:
— И ты зарежешь меня во сне, или я проснусь и обнаружу, что трусливый голубок упорхнул?
— Ни то ни другое. Ты можешь доверять мне.
— Доверять тебе, — презрительно усмехнулась она. — Норманну?
— Норманну.
Хотя Хелена и была стойким бойцом, она знала, когда проигрывала. Сузив глаза от ненависти, она выдавила:
