— Как, вы знакомы с ней, Джейн?
— Как-то я гуляла по Жилмассиву и упала как раз у ее дома. Она была так любезна и очень добра ко мне.
— А мужа ее вы видели? Не походит ли он на человека, способного отравить свою жену?
Заметив протестующий жест мисс Марпл, миссис Бэнтри быстро продолжила:
— Вы же понимаете, что я имею в виду, Джейн. Не напомнил ли он вам майора Смита или Берти Джонса, или кого-нибудь еще, кто отравил жену или попытался сделать это?
— Нет, — ответила мисс Марпл. — Он никого мне не напомнил, а вот она напомнила.
— Кто? Миссис Бедкок?
— Да, — произнесла мисс Марпл. — Она напомнила мне некую Элисон Уайльд.
— А что представляла из себя эта Элисон Уайльд?
— Она совсем не знала, — медленно произнесла мисс Марпл, — жизни. Ей не было дела до окружающих. Она не думала о людях и поэтому не могла защитить себя от неожиданных случайностей.
— Кажется, я не понимаю ни слова из того, что вы говорите, — призналась миссис Бэнтри.
— Это очень трудно объяснить, — сказала мисс Марпл извиняющимся тоном. — В основе всего этого лежит эгоцентризм. Не эгоизм, нет, — подчеркнула мисс Марпл, — а именно эгоцентризм. Можно быть доброй, бескорыстной, внимательной. Но если ты похож на Элисон Уайльд, ты никогда не знаешь, что ты, собственно, делаешь и зачем. Поэтому никогда в точности не известно, что с тобой может произойти.
— А нельзя ли как-то пояснее? — озадаченно поинтересовалась миссис Бэнтри.
— Я могу привести один пример. Абстрактный. В действительности, конечно, ничего подобного не было.
— Хорошо, — сказала миссис Бэнтри.
— Допустим, вы пошли в магазин. Бы знаете, что у хозяйки магазина есть сын, этакий юный махинатор, мошенник и спекулянт. И вот он стоит и слушает, как вы сообщаете его матери, что у вас дома сейчас много денег или какие-нибудь золотые вещицы, фамильные драгоценности. Вы выведены из равновесия, вам не терпится рассказать кому-нибудь о ваших сокровищах. При этом вы, возможно, невзначай упомянули, что вечером вас не будет дома, а дом вы никогда не закрываете на замок. Вы рассказываете обо всем этом с огромным воодушевлением. И в тот же самый день, вечером, вы отправляетесь в гости и вдруг вспоминаете, что что-то забыли дома. И вот представьте, этот самый молодой человек роется в ваших вещах. Застигнутый врасплох, он поворачивается и убивает вас.
— В наше время это может случиться с каждым, — заметила миссис Бэнтри.
— Отнюдь, — возразила мисс Марпл. — У большинства людей есть чувство самозащиты. Они понимают, что, когда и в чьем присутствии можно говорить. Но Элисон Уайльд никогда не думала ни о ком, кроме себя. Она принадлежала к тем людям, которые любят поболтать о самих себе: о том, что они делали, видели или слышали. Они никогда не говорят о том, что сделал или сказал кто-нибудь другой. Жизнь для них — дорога с односторонним движением и касается только лично их. Все другие люди для них… ну, вроде обоев на стене. — Она замолчала и после паузы добавила: — Мне кажется, Хеся Бедкок была именно такой женщиной.
