— Мой дорогой друг, — с сомнением покачал головой Пуаро, — сравните комплекцию месье Стивена Фарра и старого Симеона Ли. Если бы Фарр решил убить старика, он мог бы сделать это без особого труда — Симеон Ли не сумел бы оказать ему никакого сопротивления. Невозможно представить, чтобы немощный старик и молодой эталон мужской красоты боролись друг с другом в течение нескольких минут, переворачивая мебель и разбивая фарфор!
Полковник Джонсон сощурил глаза.
— Бы хотите сказать, что Симеона Ли убил слабый мужчина?
— Или же женщина, — спокойно добавил суперинтендант Сагден.
Полковник Джонсон бросил взгляд на часы.
— Ну, мне вроде бы здесь делать нечего. Вы хорошо начали расследование, Сагден. Да, вот еще что: нам необходимо повидать дворецкого. Я знаю, вы говорили с ним, но теперь нам гораздо больше известно. Нам важно получить от него сведения, где находился каждый из членов семьи в момент убийства.
Трессильян вошел в комнату медленными, шаркающими шагами. Начальник полиции предложил ему присесть.
— Благодарю вас, сэр. Я сяду, раз уж вы не возражаете. Я плохо себя чувствую… очень плохо… Ноги не держат, сэр, и голова кружится.
— Это понятно, — участливо сказал Пуаро, — вы пережили большое потрясение.
Дворецкий задрожал.
— Такой… такой ужас! И в этом доме! Здесь всегда было так спокойно!
— Очень спокойно, но не очень счастливо, да? — спросил Пуаро.
— Я бы не сказал этого, сэр.
— В старые годы, когда вся семья была в оборе, дом был счастливым?
Трессильян задумался.
— Я бы не сказал, сэр, что в доме всегда царила полная гармония, — медленно произнес он.
— Покойная миссис Ли часто чувствовала себя плохо?
— Да, сэр, она была очень нездорова.
— Дети любили ее?
— Мистер Дэвид ее просто обожал, был привязан к ней скорее как дочь, нежели как сын, а когда она умерла, он ушел из дома, не мог жить здесь дольше.
— А мистер Гарри? — спросил Пуаро. — На кого он был похож?
— Он всегда был довольно необузданным, но добродушным. Я помню, как разволновался, когда, открывая дверь, увидел, что на пороге стоит незнакомый мужчина и говорит голосом мистера Гарри: «Хелло, Трессильян. Вы все еще служите? Да, здесь все по-прежнему».
— Да, у вас, наверное, было странное чувство, — сочувственно промолвил Пуаро.
Щеки Трессильяна порозовели.
— Иногда мне кажется, сэр, будто прошлое возвращается. В Лондоне, кажется, идет пьеса, в которой говорится о чем-то подобном. В этом что-то есть, сэр. Действительно, в этом что-то есть. С того момента, как приехал мистер Гарри, всякий раз, когда я открываю дверь — будь за дверью мистер Фарр или кто-нибудь другой — мне кажется, будто я уже делал это прежде.
