— И больше вы его не видели?
— Нет.
— Он говорил вам, что хранит в своем сейфе много необработанных алмазов?
— Нет.
Прежде чем был задан очередной вопрос, Стивен быстро добавил:
— Вы хотите сказать, что убийство было совершено с целью ограбления?
— В этом мы еще не уверены, — ответил Джонсон. — Теперь расскажите нам, пожалуйста, как вы провели сегодняшний вечер.
— Ради бога. Когда после ужина леди ушли в гостиную, я ненадолго задержался в столовой, пропустил стаканчик портвейна. Затем, когда я понял, что в комнате назревает семейный разговор и что мое присутствие может этому помешать, я извинился и вышел.
— И что вы делали потом?
Стивен Фарр откинулся на спинку кресла и погладил пальцем подбородок.
— Я… э-э… пошел в большую комнату с паркетным полом — что-то вроде танцевального зала, мне кажется. Там был граммофон, — и я завел несколько пластинок.
— Быть может, — спросил Пуаро, — вы ожидали, что к вам там кто-нибудь присоединится?
— Может быть, — Стивен Фарр чуть заметно улыбнулся, — человеку свойственно надеяться.
И он снова улыбнулся.
— Сеньорита Эстравадос очень мила, — заметил Пуаро.
— Самая очаровательная девушка из всех, что я видел в Англии, — с жаром согласился Стивен.
— Так мисс Эстравадос присоединилась к вам? — спросил полковник Джонсон.
Стивен отрицательно покачал головой.
— Я все еще сидел в зале, когда услышал этот шум. Я вскочил и во весь дух помчался наверх посмотреть, что случилось. Вместе с Гарри Ли мы выломали дверь.
— И это все, что вы можете нам рассказать?
— Да, боюсь, что это все.
— Я все же думаю, месье Фарр, — наклонился вперед Эркюль Пуаро, — что вы могли бы рассказать нам гораздо больше, если бы захотели.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил Фарр.
— Вы могли бы рассказать нам об одном, очень важном, аспекте этого дела, — о характере старого мистера Ли. Вы говорите, ваш отец часто рассказывал вам о нем. Что это был за человек?
— Теперь я вас понимаю, — медленно произнес Стивен Фарр. — Каков был Симеон Ли в молодости? Вы хотите, чтобы я был с вами полностью откровенен?
— Если вы того желаете…
— Хорошо. Прежде всего, хочу заметить, что не думаю, будто Симеон Ли был высокоморальным членом общества. Я не утверждаю, что он был мошенником, но точно знаю, что он часто ходил по острию ножа. В личной жизни он также был далеко не ангелом. Следует признать, однако, что он обладал большим обаянием и был фантастически щедр. Кто бы ни обращался к нему за денежным вспомоществованием, он никогда не отказывал. Он пил, но не сверх меры, был любимцем женщин и имел чувство юмора, и в то же время был страшно мстителен. Говорят, цыгане никогда не забывают и не прощают обид, и это же с полным правом можно было сказать о Симеоне Ли. Отец рассказал мне, что несколько раз Ли ждал много лет, чтобы расправиться с кем-то, кто его обманул.
