— Потому что у него лицо вора! Его глаза все время бегают, сам он ступает неслышно и подслушивает под дверью. Он как кот. А все коты — воры.
— Ну хорошо, — сказал полковник Джонсон. — Пока что оставим это. Перейдем к другому вопросу. Как нам стало известно, сегодня днем вся семья поднялась в комнату вашего дедушки, где произошла… э-э… довольно неприятная сцена.
Пилар кивнула и улыбнулась.
— Да. Вот уж где было весело! Дедушка их всех так разозлил!
— И вас это позабавило?
— Да. Мне нравится, когда люди злятся, очень нравится. Но здесь, в Англии, это проявляется совсем не так, как в Испании. Там, чуть что, люди хватаются за ножи, ругаются и кричат. В Англии они ничего такого не делают, а только сильно краснеют или бледнеют и молчат.
— Вы не помните, что тогда говорилось?
— Н-нет, не уверена, — с сомнением в голосе произнесла Пилар. — Он вроде бы сказал, что они плохие сыновья, что у них нет детей. Он сказал, что я лучше их всех. Он меня очень любил, очень.
— Он говорил что-нибудь о деньгах или о завещании?
— О завещании? Нет, кажется, нет. Я не помню.
— Что произошло потом?
— Мы все ушли, кроме Хильды — это такая толстая, жена Дэвида. Она задержалась в комнате.
— Бот как?
— Да. Дэвид выглядел очень забавно. Трясся, весь был страшно бледен, как будто заболел.
— А что было потом?
— Я пошла искать Стивена, и мы с ним танцевали под граммофон.
— Стивена Фарра?
— Да. Он сын компаньона дедушки, приехал из Юлсной Африки. Он тоже очень красивый мужчина, такой смуглый и широкоплечий, и у него милые глаза.
— Где вы были в момент совершения убийства? — спросил Джонсон.
— Где была?
— Да.
— После ужина я с Лидией прошла в гостиную, а потом я поднялась в свою комнату и занялась косметикой. Я хотела снова потанцевать со Стивеном. И вдруг откуда-то издалека раздался вопль, и все побежали к комнате дедушки, и я тоже. Они долго пытались взломать дверь. Это сделали Гарри и Стивен — они оба очень сильные мужчины.
— А дальше?
— Дверь, наконец, выбили, и мы все заглянули внутрь. О, там такое было — все разбито и разрушено, дедушка лежит в луже крови, и горло его перерезано, вот здесь, — она драматическим жестом провела по шее, — чуть ниже ушей.
Она замолчала, явно наслаждаясь своим рассказом.
— Вы не испугались при виде крови?
Она удивленно уставилась на него.
— А чего пугаться? Когда людей убивают, всегда бывает кровь. Там было — о! — море крови!
— Вы не помните, мадемуазель, что говорилось и кем при виде трупа? — спросил Пуаро.
