— И он ни разу не взбунтовался? — с интересом спросила Хильда. — Помнится, ты мне говорил однажды, что ему пришлось отказаться от какой-то другой карьеры?
Дэвид кивнул.
— Да, Альфред должен был стать военным. Отец обожал все решать за нас. Альфреду как старшему было найдено место в одном кавалерийском полку. Гарри и я должны были продолжать отцовское дело. Джорджу была предназначена политическая карьера.
— И из всего этого ничего не получилось?
— Да, — Дэвид кивнул, — по вине Гарри, который расстроил все отцовские планы. Гарри всегда был страшно необузданным. Сначала он залез в долги, потом у него были еще какие-то неприятности… Кончилось все тем, что в один прекрасный день он попросту исчез с несколькими сотнями фунтов, принадлежавших отцу. Он оставил записку, что ему надоела конторская жизнь и он собирается повидать свет.
— И больше вы о нем никогда ничего не слышали?
— Что ты, напротив! — Дэвид засмеялся. — Слышали, и довольно часто. Он слал нам со всех концов света телеграммы с требованием денег, и отец неизменно их ему высылал!
— А Альфред?
— Отец отозвал его из армии и заставил войти в дело.
— Он возражал?
— Поначалу даже очень. Он просто ненавидел все эти деловые вопросы. Но отцу всегда удавалось подчинить себе Альфреда, он и сейчас под каблуком у отца, я уверен.
— А ты оставил дом… — задумчиво пробормотала Хильда.
— Да. Я уехал в Лондон и занялся живописью. Отец откровенно заявил мне, что если я не брошу этого бесполезного, по его мнению, занятия, то он, хотя и будет выплачивать мне небольшое денежное содержание, не оставит мне в своем завещании ни пенни. Я ответил, что это меня не беспокоит. Он назвал меня дураком, на том мы и расстались! С тех пор я не видел его ни разу.
— И ты не сожалел об этом? — спокойно спросила Хильда.
— Нет, конечно. Я знаю, что с моей профессией много не заработаешь. Большим художником я не стану, это ясно. Но мы достаточно счастливы в нашем коттедже, у нас есть все, что нужно, все необходимое. А если я умру, что ж, моя жизнь застрахована в твою пользу.
Он замолчал, а затем внезапно воскликнул:
— И вот теперь — это!
Он ударил кулаком по письму.
— Жаль, что письмо отца тебя так расстраивает, — заметила Хильда.
Дэвид продолжал, как бы не слыша ее:
— Он просит меня приехать с женой на Рождество, выражая надежду, что нам, возможно, удастся собраться всем вместе! Воссоединившаяся семья! Что это может означать?
— Зачем искать скрытый смысл там, где его нет? — сказала Хильда.
