— Нет, — покачала она головой. — Это же Мертвое море. Мертвое, понимаешь?
— Оно не так привлекательно, как другие.
— Так оно и не должно быть привлекательным.
На террасе послышались шаги. С легким поклоном к ним приблизился пожилой седовласый дворецкий.
— Миссис Джордж Ли у телефона, мадам. Она спрашивает, будет ли вам удобно, если она и мистер Джордж приедут завтра в двадцать минут шестого?
— Да, передайте, что нас это вполне устроит.
— Хорошо, мадам.
Дворецкий торопливо вышел. Лидия смотрела ему вслед со смягчившимся выражением лица.
— Верный старый Трессильян. Какая надежная для нас опора! Не представляю, что бы мы делали без него.
— Ты права, дорогая, — согласился Альфред. — Трессильян — слуга старой закваски. Он у нас уже почти сорок лет и предан нашей семье.
Лидия кивнула.
— Да. Он мне напоминает слуг, о которых пишут в романах. Уверена, что он солгал бы самому себе, если б это было необходимо, чтобы спасти любого из нас.
— Конечно, — согласился Альфред. — В этом не может быть и сомнения.
Лидия положила в раковину последний камешек.
— Ну вот. Теперь все готово.
— Готово? К чему? — растерянно переспросил Альфред.
Лидия рассмеялась.
— К Рождеству, глупый! К нашему сентиментальному семейному Рождеству.
Дэвид Ли перечитывал письмо. Сперва он скомкал его и со злостью отбросил в сторону. Затем снова подобрал, разгладил и вновь прочитал.
Хильда, его жена, спокойно смотрела на него, не произнося ни слова. Она наблюдала, как дергается жилка на его виске, как подрагивают его тонкие руки, как нервная дрожь время от времени пробегает по его телу. Когда он нервным движением откинул со лба прядь светлых волос и выразительно посмотрел на свою жену голубыми глазами, она была вся внимание.
— Хильда, что же нам делать?
Хильда некоторое время не знала, что ответить. Она слышала явную мольбу в его голосе. Она знала, что он зависит от нее — он всегда зависел от нее, со дня их свадьбы, — знала, что любой ее совет был бы принят им сразу и безоговорочно. Но именно по этой причине ей не хотелось торопиться с ответом.
Наконец она заговорила спокойным, ровным голосом опытной няньки:
— Это зависит от того, что ты сам думаешь, Дэвид.
В этой грубоватой, некрасивой, но странным образом привлекательной женщине средних лет было что-то, напоминающее картины голландских мастеров. Теплота ее голоса, какая-то скрытая жизненная сила невольно влекли к ней слабых духом людей. Что-то в ней было, в этой толстой, невысокой женщине, не обладающей особыми талантами, что-то, что заставляло обращать на нее внимание. Сила! В Хильде Ли была сила!
