— Я думаю, мисс, многие молодые леди на нашем месте гордились бы своей девственностью и не спешили с ней расстаться.
— Я не леди, — усмехнулась она, — и не хочу быть леди. И если я решила расстаться с девственностью, значит, так оно и будет! — Она нетерпеливо приблизилась к нему. — Так что давай к делу, без лишних разговоров!
Саймон заставил себя улыбнуться:
— Мисс О’Малли, учитывая вашу неопытность в подобных делах, считаю своим долгом предупредить вас — хотя и рискую показаться невежливым: такие вещи не решаются насилием.
Глаза ее моментально сузились. Саймон не мог понять, что в его словах вдруг вызвало такую ярость Сторм.
— Ты что, за дурочку меня считаешь?! — произнесла она, приблизив свое лицо почти вплотную к лицу Саймона. — Я знаю, как это делается, — сама сто раз видела. И уж насилие тут как раз сплошь и рядом! Не так уж я и неопытна, сукин сын! — Она резко отвернулась.
Голова у Саймона пошла кругом — не оттого, что слова Сторм его рассердили, а оттого, что в глубине души он понимал: она по-своему права. Чего еще можно от нее ожидать, если она жила в мире жестокости, убийств, грабежей, изнасилований, столь не похожем на его прекрасный мир в Сайпресс-Бей? Сторм выросла среди жестокости и не знала, не могла себе представить никакой другой жизни. В чем-то она была еще наивным ребенком, а в чем-то, напротив, гораздо старше его. На мгновение Саймон вдруг почувствовал необъяснимую жалость к Сторм О’Малли.
— В некоторых случаях, — произнес он, стараясь говорить как можно мягче, — действительно так бывает. Но обычно мужчина принуждает женщину, а не наоборот.
Сторм медленно отодвинулась от Саймона. Ее раздражение уступило место лихорадочным раздумьям.
— А-а, — догадалась она, — ты просто боишься, что у тебя не встанет! Я права?
Саймон почувствовал, как краска заливает его лицо, и даже покрылся потом. Что можно было ответить на такой вопрос? Он молчал.
Сторм в волнении заходила по комнате. Ее лоб прорезала глубокая складка. Тем не менее, насколько мог судить Саймон, от замысла своего она не собиралась отказываться.
Она резко повернулась к нему:
— Я кажусь тебе некрасивой?
Саймон заморгал:
— Вовсе нет.
— Больной, нечистой?
— Нет, насколько я могу судить.
— Тогда в чем дело? — Сторм начала вытаскивать из штанов концы рубашки.
Саймон поднял руку, останавливая ее.
— Есть… другие соображения, — произнес он.
Руки Сторм опустились.
— Какие еще?
Саймон перевел дыхание.
— Может быть, — осторожно предложил он, — сядем как цивилизованные люди и все обсудим?..
