— Бокал ему подавай! — фыркнула Сторм. — Пей из горла — тоже мне фон-барон!
— Благодарю, — пробормотал он, — что-то не хочется…
Сторм снова посмотрела на него и потянулась за очередным куском курицы.
Саймон тем временем попытался оценить свое положение. Они на берегу, руки и ноги его теперь не связаны. Между ним и свободой стояла лишь женщина… и тот черный громила в дверях. Взгляд Саймона упал на кинжал у пояса Сторм. Если бы он смог завладеть этим кинжалом…
Он нехотя отковырнул кусок хлеба.
— И что ты собираешься со мной делать? — спросил он. — Я думаю, у тебя есть план, иначе ты бы меня сразу убила.
— Убивать! — фыркнула Сторм. — Наслушался всяких сказок! Убивать — большая морока. Мы убиваем только тогда, когда у нас нет другого выхода.
Однако слова пиратки не слишком убедили Саймона.
— Значит, ты хочешь получить выкуп? — Он откусил кусок хлеба. — Боюсь, та сумма, что я сумею предложить, тебя не устроит.
Она пожала плечами и еще раз отпила из бутылки.
— У меня нет времени, чтобы возиться с выкупом, — произнесла она.
Саймон удивленно поднял брови:
— Так я просто твой гость? Покорнейше благодарю, но я не очень люблю морские путешествия. К тому же меня ждут другие дела. Так что прошу извинить. — Он поднялся.
В глазах девушки вдруг мелькнул молодой задор, и в это мгновение она даже показалась Саймону до некоторой степени привлекательной. Сторм расхохоталась:
— Мой гость! Нет, как вам это нравится, — мой гость! Хотя, если хочешь, можно сказать и так. — Она разразилась новым приступом смеха.
Саймон присел, понимая, что это еще не все. Сторм отправила в рот кусок сыра, облизала пальцы и произнесла без обиняков:
— Если ты послужишь мне этой ночью, и я останусь довольна, завтра утром я отпущу тебя в целости и сохранности.
Саймой был удивлен не на шутку. Все, что он мог спросить, было:
— И что же конкретно я должен сделать?
Сторм откинулась на стуле, вытерла рот тыльной стороной ладони и пристально посмотрела на Саймона.
— Переспать со мной, — сказала она просто. Саймон уставился на нее, не веря своим ушам, а затем разразился громким смехом. Он понимал: сейчас, возможно, решается вопрос его жизни и смерти, но не мог ничего с собой поделать — это происходило помимо его воли. Он хохотал как сумасшедший.
