Отправляя в рот очередную порцию курицы, Сторм словно только сейчас заметила, что Саймон смотрит на нее.
— Чего уставился? — произнесла она с набитым ртом.
К Саймону вдруг вернулось хорошее настроение и его всегдашнее остроумие.
— Извините, миледи, — произнес он с поклоном, — я не знал, что это приглашение на ужин. Иначе бы я оделся совершенно по-другому.
Сторм уставилась на него:
— Разве тебя не покормили?
— Боюсь, — пожал плечами Саймон, — что мой ужин был… э-э… надолго прерван.
Сторм с любопытством вгляделась в него. Наверняка из аристократов, привыкших к хорошим манерам и непринужденным разговорам за столом. У них, говорят, серебряные ножи и отдельные тарелки для каждого блюда, так что такой ужин ему явно кажется странным. Вряд ли ему раньше приходилось видеть, как еду берут прямо руками…
Она посмотрела на него еще пристальнее и пододвинула ногой второй стул.
— Садись! — приказала она и протянула руку за бутылкой, одновременно другой рукой отламывая кусок от буханки. Поднеся бутылку к губам, она отпила из нее, потом откусила хлеб и снова отхлебнула из бутылки.
Саймон подошел к столу и, соблюдая должную осторожность, сел.
— Какой ты вежливый!.. — не слишком ласково произнесла Сторм.
Саймон смотрел на ее маленькие зубы, грубо рвущие хлеб, с таким же отвращением, с каким он наблюдал бы за стервятником, рвущим дохлую лошадь.
— Я всего лишь фермер и зарабатываю себе на жизнь работой на своем клочке земли.
Сторм фыркнула:
— Фермеры! Это те придурки, что всю жизнь ковыряются в дерьме? Да я бы одного толкового матроса не променяла и на дюжину таких, как ты.
— Вы правы, мисс, — вежливо улыбнулся Саймон, — для вас хороший матрос куда нужнее.
Теперь уже Сторм молча уставилась на него, и Саймону подумалось, что сейчас все его будущее зависит от того, как повернется ее настроение.
Глаза пиратки вдруг просветлели.
— А ты неглуп! — Она снова отхлебнула из бутылки. — И ты мне нравишься!
Она подтолкнула ему тарелку с остатками курицы:
— Ешь! Свежее, поросенка только что зарезали. — Отхлебнув еще раз из бутылки, она протянула ее Саймону. — Вот держи, чтобы было чем запить.
В бутылке было отличное французское бренди, явно из погребов какого-нибудь аристократического дома. А она пила его, словно воду, на что Саймон обратил внимание еще с самого порога. И это, пожалуй, больше всего отталкивало его в Сторм.
Саймон поднял глаза, стараясь не выдавать своего презрения:
— Я могу хотя бы попросить какой-нибудь бокал?
