Уэлкам рассмеялась громким утробным смехом. Через секунду, правда, не так громко, ей стала вторить Эдди. Эмма замахнулась, чтобы ударить еще раз.
— Он влез через окно. Это насильник! — крикнула она.
Эдди выхватила у нее из рук щетку.
— Никакой это не насильник. Это Нед.
— Кто? — спросила Эмма, лихорадочно оглядываясь в поисках предмета, который можно было бы использовать в качестве оружия. Лежавший на полу мужчина поднял голову и расширившимися от удивления глазами уставился на женщин, переводя взгляд с одной на другую.
— Нед. Нед Партнер, вот кто, — сказала Эдди.
Эмма вспомнила это имя, и ее лицо исказилось от ужаса.
— Так это же бандит! — вскричала она, отшатнувшись от незваного гостя и прикрывая грудь руками.
— О, Нед не причинит вам никакого вреда. Он часто сюда заходит. Он мой… — Эдди замолчала, поскольку испытывала в присутствии Эммы несвойственную ей прежде застенчивость. Затянув потуже поясок на пеньюаре и оправив кружева на своей полуобнаженной груди, она сказала: — Он мой брат. — Эдди вряд ли бы сумела объяснить, почему вдруг стала так заботиться о своей респектабельности.
— Что такое? — осведомился Нед, поднимаясь на ноги. — Ты о чем это, черт тебя побери, толкуешь?
— Она никому о тебе не расскажет, не волнуйся. Я познакомилась с этой леди в поезде. В Налгитасе она никого не знает, ну я и пустила ее к себе в комнату, — объяснила Эдди, а потом торопливо добавила: — Только на одну ночь.
Нед прошелся по комнате, осторожно коснулся головы в том месте, где с ней соприкоснулась щетка Эммы, после чего посмотрел на руку. Крови не было.
— Надо признать, ты пустила к себе леди с весьма тяжелой рукой, — сообщил он, а потом, повернувшись к Уэлкам, спросил: — У тебя лед есть? У меня на голове шишка размером с гусиное яйцо.
— Джентльмены обычно входят в дом через дверь, но ты, похоже, не из их числа. Ну, пойдем, что ли? — сказала Уэлкам, и они прошли на кухню. За ними последовали Эдди и Эмма, торопливо набросившая пеньюар на свою ночную рубашку. Эта рубашка из плотного полотна, с длинными рукавами и застегивавшаяся на пуговицы до самого горла, совершенно не подходила для Налгитаса, и оставалось только удивляться, как Эмма могла в такую жару в ней спать — особенно с распущенными по плечам волосами. Хотя в волосах Эммы местами проступала седина, они были длинные и густые и красиво завивались у щек. Эдди же собирала свои редкие волосы в узел и закалывала на затылке.
Уэлкам выковыряла из ящика кусочек льда, завернула в полотенце и приложила к голове Неда.
