У Саймона стало тяжело на душе, его одолевала ревность и некое иное, более разрушительное чувство.
— Он игрок и гуляка, Хлоя.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Я же не законченная идиотка, Саймон. Игрок он или нет, но девчонки на вечере встречи выпускников сдохнут от зависти, если я приду вместе с ним.
Саймон немного успокоился.
— Итак, ты решила просто его использовать?
— Не волнуйся. — Она погладила Саймона по щеке. — Обещаю, что не обижу его. Я не стану разбивать ему сердце, и он сможет продолжать работать на тебя.
Саймон взял ее за руку, которой она гладила его по щеке, и крепко прижал к своей груди в области сердца:
— О Треворе я не беспокоюсь. Он может сам о себе позаботиться. Я беспокоюсь о тебе. Я не хочу, чтобы ты страдала. Из‑за него. Из‑за кого бы то ни было.
Она моргнула:
— Ты серьезно?
— Никогда еще я не был так серьезен.
Он наклонился, намереваясь расцеловать ее в обе щеки, но вместо этого припал к ее губам. Саймон целовал ее прежде сотни раз. В щеки, в лоб. Однажды он даже целовал тыльную сторону ее ладони, но на Хлою этот галантный жест не произвел никакого впечатления, потому что в тот момент она приходила в себя после удаления зуба мудрости. Саймон старательно избегал целовать ее в губы.
Как только раздался сигнал о прибытии лифта и двери открылись, Саймон совладал с собой. Он медленно отстранился от Хлои. Он мог поклясться, что она прильнула к нему перед тем, как выпрямиться и неуверенно улыбнуться, в результате чего стала видна привлекательная щель между ее передними зубами.
— Не меняйся, Хлоя, — сказал он тихо и прикоснулся рукой к ее лицу. — Ничего не меняй.
«Ничего не меняй».
Слова Саймона эхом отзывались в мозгу Хлои еще долгое время после того, как они расстались. Последнее время он слишком часто ей об этом говорил. Он казался таким непреклонным и искренним. Он выглядел… великолепно. И он ее поцеловал.
Хлоя напомнила себе, что это был просто поцелуй. Дружеский поцелуй. Хотя друзья обычно целуются в щеку и не медлят с тем, чтобы отстраниться друг от друга. А они с Саймоном расставались почти нехотя.
— Я придаю этому слишком большое значение, — сказала она вслух. — Он ничего не имел в виду.
Мужчина в костюме, сидящий в метро напротив Хлои, лишь мельком на нее взглянул. В конце концов, они находятся в нью‑йоркском метро, где многие разговаривают сами с собой.
Но Хлоя все равно почувствовала себя идиоткой. И не только потому, что разговаривала на людях. Ей не следовало мечтать о Саймоне.
