Впрочем, и успехи Макарова также были выгодны наместнику. Согласно императорскому указу, Евгений Алексеев назначался главнокомандующим всех русских сил на Дальнем Востоке и, следовательно, все труды Степана Осиповича автоматически ложились в копилку славы наместника.
Опытный царедворец и ловкий интриган, Алексеев вел свою партию против простого и не сильно искушенного в теневых играх флотоводца и ученого, мерившего мир на свой аршин. Проглотив обиду на снятие Чернышева, он тут же пообещал Макарову добиться скорейшего издания Адмиралтейством его книги по морской тактике, а также оказать помощь в вопросе о балтийских миноносцах. Теоретик минной войны, Макаров считал миноносцы, главным оружием этой войны, ставя их выше крейсеров и броненосцев.
- «Они необходимы нам как воздух, как хлеб», - писал вице-адмирал в своих посланиях в морское министерство, прося начать незамедлительную переброску на Дальний Восток нескольких миноносцев, в разобранном виде по железной дороге. Эти требования вызывали у управляющего морским министерством адмирала Авелана горький скепсис и яростное сопротивление «макаровской» авантюре. Федор Карлович, подобно дальневосточному наместнику лучше других знал, потребности флота и четко разделял возможную реальность повседневной жизни, от несбыточных фантазий популяризаторов и прожектеров.
- Слава богу, что Ледовитый океан покрыт непроходимым льдом. Иначе Макаров потребовал бы перебросить миноносцы на Дальний Восток по северу, при помощи его любимого ледокола «Ермака», - желчно говорил Авелан своим подчиненным.
Предвидя подобные действия со стороны министерства, Макаров также направил телеграмму с просьбой о переброске миноносцев самому царю и теперь попытался продавить этот вопрос через Алексеева.
- Я полностью на вашей стороны в решении этого вопроса, дорогой Степан Осипович – учтиво говорил наместник моряку – миноносцы нам действительно необходимы, чтобы сокрушить полностью японский флот на море и заставить микадо признать свое поражение.
Так, говорил господин Алексеев Макарову, выказывая поддержку начинаниям адмирала, но содержание его телеграмм идущих в Петербург имело несколько иную окраску. В них он только извещал императора об инициативе присланного в Артур флотоводца, но ни словом не обмолвился о своей поддержке его идей. Сам господин наместник выбирал для себя роль стороннего наблюдателя, что бы в случае неудачи, сделать её главным виновником адмирала Макарова.
