Квантунская рапсодия | страница 11



  В сложившихся условиях, Макаров был вынужден ограничиться лишь продолжением артиллерийской дуэли, в надежде нанести врагу хоть какой-то урон и его усилия были вознаграждены. Один из русских снарядов угодил в корму японскому броненосцу «Сикисима» прикрывавшего огнем своих пушек отход «Асахи». Черный столб дыма, взметнувшийся высоко в небо был хорошо виден с русских кораблей, но большего им в этот день достичь не удалось.

  Яростно огрызаясь залпами из кормовых орудий, эскадра Того с медленно плывущим «Асахи» уходила от Артура прочь. Будь у русского адмирала хотя бы четыре броненосца, и исход этого столкновения был бы иным. В этом никто не сомневался. 

  Столкновение с врагом вызвало у русских моряков чувство радости и сожаление. «Эх, не удалось поквитаться с Того за январь! А ведь такой случай выпал! Хоть одного бы у него броненосца, да запалили бы! Факт!» – горестно сетовали одни. – «Ничего, братцы, будет ещё случай, и мы их тогда причешем. Уж Дедушка такого безобразия больше не допустит!» - успокаивали их другие.

  Макаров действительно не собирался более упускать шанс нанести удар японцам и потому действовал решительно и строго. Не успели корабли вернуться в гавань и встать на якорь, как адмирал отдал приказ о смещении Чернышева с поста командующего «Севастополем», назначив на его место капитана второго ранга Эссена, командира крейсера «Новик».

  Эти действия вызвали глухой ропот недовольства среди адмиралов и командиров броненосцев, для которых сберегательная стратегия наместника, была гораздо ближе, чем активные действия Макарова. Они очень надеялись, что вице-адмирал будет приструнён наместником, прибывшим к этому моменту из Мукдена. Тем более Алексеев благоволил к Чернышеву, с его подачи и ставший  командиром «Севастополя». 

  Однако их ожидания не оправдались. Наместник действительно пытался оспорить приказ Макарова по снятию Чернышева и назначения Эссена на его место, но адмирал тут же попросил об отставке и Алексеев был вынужден отступить. Отставка Макарова, посланного на войну по именному распоряжению государя императора из-за провинившегося капитана, не сулила генерал-адъютанту ничего хорошего, при всем его высоком положении при дворе. В кондуит наместника была сделана еще одна запись о прегрешениях Макарова, и на этом дело закончилось. Генерал-адъютант вновь занял выжидательную тактику, в надежде, что когда-нибудь строптивый адмирал оступится и тогда высочайший критик, припомнив всё былые прегрешения, наденет на него крепкую узду.