– Сударь! – ахнула Луиза. – Что вы такое говорите?!
– Только то, что мне нужно переговорить с капитаном Гастаки или, в крайнем случае, с ее супругом. Напомните ему об унаре Лионеле и рисунках в трапезной, изображавших ментора Арамону на вертеле. Конечно, повод смехотворный, но душа вашего покойного мужа, сударыня, не в обиду будь сказано, величием не отличалась, а мелкие души лучше всего помнят мелкие обиды.
Луиза не могла не согласиться. Селина, наморщив лобик, о чем-то сосредоточенно размышляла. Маршал не торопил, он в самом деле собрался говорить с выходцами, только и Зоя, и Арнольд, причеши его хорек, будто сквозь землю провалились.
Порой ярость придает сил, но чаще делает глупее, а значит, уязвимей. Лионель отложил перо и предельно спокойно посмотрел на доставленного в маршальскую палатку Манрика. Свежий воздух и верховая езда шли бывшему тессорию на пользу: одутловатость пропала, весь он словно бы подтянулся. Рудольф выглядел заметно хуже. Потому что тушил и не мог потушить дом, который подожгли временщики.
Правда, паклю приготовил Сильвестр, с которого уже не спросить, так что спрашивай с себя. И за то ли пережившего свое, то ли недожившего кардинала, и за оставленных без присмотра «фламинго»…
– Это невыносимо! – почти выкрикнул Манрик. – Вы хотели говорить, так говорите!..
– Что именно «невыносимо»? – Ярость, напоследок взвизгнув, смирилась и привычно пошла шагом.
– Этот ваш взгляд… Что вам от меня нужно?!
– Вы отлично знаете, что. Способный прокормить себя и армию Надор. В противном случае я бы вас не замедлил пристрелить. Садитесь.
– После… После такого приема?!
– Именно. К нам присоединились известная вам госпожа Арамона и ее дочь. В случае необходимости вы их увидите и услышите, но я предпочел бы обойтись без дам. Мне нужны ответы, Манрик. Вас с вашим сообщником не навещали выходцы?
– Нет! Если вы собрались надо мной издеваться…
– По вашей милости в Закат и, что в данном случае, видимо, важнее, в Рассвет отправилось достаточное количество человек. Они вас не тревожат?
– Нет!
– Жаль… – О выходцах, если только не уходят с ними, забывают. Обычные люди об обычных выходцах забывают. Значит, среди убитых в Олларии не нашлось никого бросившегося после смерти спасать пока еще живых. Или не все так просто?
– Госпожа Арамона, оправдывая себя и своего родителя, скажет все, что вам понравится. – Манрик настолько опомнился, что принялся… понижать стоимость свидетельницы. – Когда я был кансилльером, эта дама стала моей шпионкой. Само собой, внебрачная дочь Креденьи отправилась в Багерлее за этой змеей Ариго, ведь ей самой ничего не грозило. Вы удивлены?
