Таня, не сводя с него взгляда, едва заметно пожала плечами. Между ее темными бровями легла маленькая складка: она размышляла над его словами и ждала продолжения.
- Я сказал тебе: "Давай поженимся, Таня".
Он замолчал и опустил голову. Видеофон тоже молчал. Внезапно он пожалел, что затеял все это. Получалась ненужная сцена из уже происходившего представления с давно известным концом. Он посмотрел на экран почти с вызовом. Ее глаза были серьезными, и если бы его спросили, какие ассоциации вызывает у него зеленый цвет, он бы ответил: "От зеленого цвета становится невесело".
- И что же я ответила?
Она могла бы промолчать, потому что тоже знала конец представления, но она спросила. Что ж, надо договорить...
- Покачала головой и спросила: "Зачем?"
Вновь молчание.
- Это долгий разговор, Андрей. И нужен ли он?
И все-таки он решил дойти до конца.
- Да.
- Ну что ж, если хочешь, - она сделала ударение на этом
"хочешь", - давай продолжим его сегодня вечером.
Она знала, что разговор совсем не нужен. И он знал.
- Согласен?
Он кивнул.
- Всего хорошего, Андрей!
Экран погас. Он остался в комнате один.
Странные существа люди... Как любят они подчас делать ненужные вещи! И все же раньше или позже - так лучше раньше...
Он почти успокоился. Послонялся по комнатам, взял книгу, попытался читать, но не смог. Удивительно, как будто ничего и не произошло! Как будто и не с ним все это случилось. Не умение ли приспосабливаться сделало человека тем, что он есть?
Он взял другую книгу. "Дестабилизация тау-систем: теория и практика". Да, это работа зава. Анализ действия тау-систем на кораблях внутренних рейсов. Кстати, модернизированные тау-системы на "Вестнике" вели себя довольно средне. Кажется, зав объясняет аномалии с уходом за ноль принцип-то такой же... Ну-ка, посмотрим!
Сначала он читал стоя, потом сел за стол. Не глядя, нашарил ручку, поводил по столу рукой в поисках бумаги, но не нашел. Чертыхнулся, вынул из кармана один из исписанных листков и начал быстро писать на чистой стороне, сверяясь с книгой. Принес груду справочников из стенного шкафа, вывалил на стол, пробормотал: "Эх, "Славяночку" бы сюда..." - и углубился в расчеты.
...Когда по комнате разнеслась трель звонка, он уже сделал
кое-какие выводы и обвел их рамкой, чтобы они выделялись в
мешанине формул и цифр, усыпавших четвертый или пятый листок,
вынутый из кармана.
- Да! - крикнул он, не оборачиваясь. - Входите!
- Здравствуй, Громов!
