С мигренью адскою проснулся поутру.
Всю ночь меня во сне (ты видишь сны, читатель?)
Тащил какой-то черт в какую-то дыру:
"Пожалуйте… в котел… мусью баснописатель!"
Все это — не к добру.
"Жена!"
"Ну что?!"
"Гляжу, как странно все сегодня:
Ты — с "Новым временем"!
"И буду с ним всегда!"
"Газета тоже… Тьфу!.. А дай ее сюда…
Узнаю, чем тебя прельстила эта сводня?"
"Прельстилась! Вот… Читай…" В глазах — презренье,
гнев…
Совсем не узнаю моей смиренной Кати.
Читаю… Ба! "Проект устава о печати".
Ой… батюшки… Ой-ой!.. И, сразу ошалев,
Валюся кубарем с кровати.
Очнувшись, чувствую, что "не могу молчать",
Лечу к редактору.
"Читали… про печать?"
"Ох, вечно, — говорит, — вы с новостью худою.
Опять какой-нибудь отчаянный проект?
Прочтем…"
Прочел, хе-хе! Разительный эффект.
Пришлось отпаивать несчастного водою.
"Не надо… — простонал, придя в себя, бедняк
И взором грустным все вокруг себя окинул. —
В буфете, — говорит, — пошарьте… есть коньяк…"
Поднес ему и сам рюмашку опрокинул.
Немного отлегло… Сердечный разговор…
Потом какой-то вышел спор…
Спор кончился глупейшей ссорой
За рюмкою… не помню, за которой.
Домой приплелся с черного крыльца,
Не всеми чувствами владея,
И тут же выпорол в сердцах сынка-мальца:
За азбукой застал его, злодея!
Преступник! Сам влетит и подведет отца!
"Аль скажешь ты, что враг я своему дитяти?! —
Взволнованно потом я объяснял жене. —
Володю грамоте учить совсем некстати,
Ведь нынче дураки стоят в большой цене:
Возьми-ка вот, как я, да обмозгуй вполне
"Проект устава о печати".
Нет, баста! Кончено. Теперь я вижу сам:
Текла свобода по усам…
Насчет свобод мы на диете.
Катюша! Ты же мне милей всего на свете.
Не плачь… Я понял все… Сатира? Чур меня!
Авось и без нее мы не потонем в Лете".
