- А я из Монтерея, - ответила Беатриче на испанском. - Калифорния.
- Приятно слышать родной язык, хотя признаться, я почти забыл его.
Правда была в том, что испанский язык Эрика, не обновлявшийся с середины шестнадцатого века, был настолько архаичен, что он не решался на нем говорить.
- А я стараюсь не упускать возможности попрактиковаться. Даже хотела ради этого поехать в Ибицу, но отец отговорил.
- Странно, что молодая девушка в нынешние времена слушает отца.
- Добавьте: финансово независимая девушка. И тем не менее. Я уважаю его и очень люблю.
- А он не беспокоится, отпуская вас одну на Корфу? Или вы с подругой?
- Терпеть не могу путешествовать с кем-то, - покачала головой Беатриче. А отец беспокоится, но понимает, что его страхи мало соотносятся с реальностью, поэтому не стоит, потворствуя им, ограничивать мою свободу. И я поступаю так же.
Эрик подумал о том, как она привлекательна для вампира - одинокая девушка, отдыхающая без подруги в достаточно экзотическом месте... А потом присмотрелся к ее колье - сложная ажурная конструкция, похожая на высокий кружевной воротник, мягко опускающийся на ключицы. Бусины горного хрусталя, белые нефритовые пластинки с вырезанным узором, обсидиановые подвески - на серебряной проволоке. Широкие браслеты на обеих запястьях - манжеты, а не браслеты - были того же стиля. Ни один вампир, вернее, ни один из нынешних вампиров, не выдержит такого количества серебра. Да и как кусаться через проволочное заграждение?
- Вы похожи на златоглазку. Знаете таких?
- Да, и люблю. Красивее них только бабочки.
- Златоглазки мне как-то ближе. Такие нежные, изысканные, скромные.
- Это комплимент?
- Пожалуй.
Эрик дотронулся до руки Беатриче, стараясь не коснуться серебра. Ее пальцы были прохладны и спокойны.
- Вы в первый раз на Корфу? - спросил вампир.
- Нет. Я бываю здесь каждое лето, с тех пор как папа переехал в Англию. А вы?
- Впервые.
- А почему вы не поехали в Испанию?
Эрик пожал плечами и не ответил. Беатриче мягко отняла руку. Серебряный браслет мазнул вампира по запястью. Эрик сжался в ожидании ожога, но серебро холодило кожу - и только. Он улыбнулся. Беатриче видела эту улыбку минимальный мгновенный промельк на неподвижном лице, - но ничего не сказала, только спросила:
- Чем вы занимаетесь в Лондоне?
- Просто живу.
- Единственное достойное занятие, - серьезно заметила девушка. - Смотрите, луна почти села за деревья. До свиданья. Мне пора.
