Фрэнк, видя это, решает больше не церемониться. Держа Эдама за волосы, он наклоняет его голову и выставляет вперед колено, о которое и бьет его носом.
Ясно, что если Фрэнк и уступает Эдаму в мышечной силе, то с успехом компенсирует изобретательностью.
Все происходит очень быстро. И совсем не похоже на драки в кино. Вы наверняка видели: после каждого удара пауза, а сама драка поставлена профессиональным хореографом. Смотреть на настоящий кулачный бой в своей гостиной — дело необычное.
Пока они разрывают друг на друге одежду, я прорываюсь через комнату к телефону.
— Я звоню в полицию, — предупреждаю я, а руки у меня трясутся, как в белой горячке.
— Только попробуй, — говорит Эдам, отталкивает Фрэнка и в броске к телефону падает плашмя. Он промахивается, но с того места, где он так неуклюже приземляется, до телефона легко дотянуться, что он и пробует сделать.
Пока я поднимаюсь на ноги, Фрэнк пинает его в живот. Я вспоминаю, что, если бы не Фрэнк, меня бы уже изнасиловали, и тоже даю Эдаму пинок в живот.
Эдам кашляет, вид у него жалкий, но я все кричу на него и оскорбляю, пока вдруг не чувствую руку на своем предплечье.
Фрэнк вытирает кровь, ставит Эдама на ноги и выволакивает его, кашляющего и обмякшего, из квартиры. Я слышу какие-то слова в прихожей. Затем открывается дверь, а потом защелкивается замок. С Эдамом покончено.
Фрэнк возвращается в комнату. Я сижу на полу. Дрожу. Вокруг все перелопачено. Фрэнк подбирает осколки бокала и фарфора и ставит на место мебель.
— Если хочешь, я могу уйти, — говорит он. — Он не вернется.
Я поднимаю на него глаза. Я не знаю, чего я хочу. Честно говоря, я еще не до конца поняла, что произошло. Или что почти произошло. Все кажется полной бессмыслицей.
Я доверяла Эдаму. Я пригласила его войти в мою жизнь. В мою постель.
Я думала, он испытывает ко мне уважение. Я обманывала себя, убеждая, что ему нужно от меня больше, чем может дать одно лишь мое тело. Я уже было поверила, что секс был не единственным, чего он ждал от меня.
Наивная я дура, сама себя обманывала. Фрэнк истолковывает мое молчание как знак того, что ему следует уйти.
Я слышу, как его ноги мягко ступают по полу прихожей и оглядываю комнату. Телевизор, плеер, небольшой диван, газовый камин, полку над ним. Все теперь выглядит иначе. Все кажется каким-то пугающим, ненадежным. Они были молчаливыми свидетелями того, что здесь произошло, того, что еще могло случиться.
Я не хочу оставаться здесь одна.
