После спокойного (из-за отсутствия Лорейн) дня на работе, я звоню Элис и рассказываю ей свои новости.
Сначала о Хоуп. О кольце. О свадьбе. О жимах ягодицами. Об оральном сексе под столом.
— Ты шутишь? — брезгливо спрашивает она.
— Продаю, за что купила.
— Не может быть.
И тут я перехожу к Эдаму.
— Он, наверное, просто великолепен.
— Да, неплох, — говорю я, и мои мечты затягивает мощное течение его телесных достоинств; остаются только пузырьки на поверхности над моей головой.
— Так это серьезно?
— Не знаю.
— Ты собираешься познакомить его с мамой?
— Спешить надо медленно, — говорю я, но в глубине души, вопреки всему, надеюсь, что в следующий раз, когда мама приедет погостить, этот Эдам влезет в шкуру выдуманного мной бойфренда.
Она начинает петь «Должно быть, это любовь», и я прошу ее перестать. Она перестает.
— Да, вот еще что, — говорит она, — я хотела кое о чем тебя спросить. Не могла бы ты, когда в следующий раз пойдешь на работу, принести мне крем «Китс» против растяжек. Я заплачу.
— Конечно, — отвечаю я. — А как у тебя дела? Нервничаешь?
— Да, — говорит она. И замолкает, думая сказать или не сказать. — Я все время думаю, что могу умереть, или что-то случится с ребенком, или что-то пойдет не так, как надо…
— Элис, Элис, успокойся. Почему что-то должно пойти не так, как надо? Все будет как надо. И когда это начнется, я буду там, ты же знаешь. Только обязательно позвони мне, когда начнут отходить воды, и я примчусь.
— Хорошо, — говорит она, не совсем убежденная в моей правоте, — хорошо. Позвоню.
В дверь стучат.
— Кто-то пришел, Элис. Я, пожалуй, пойду, — говорю я. — Помни: все будет хорошо.
— Ладно.
— Ну и хорошо.
Я иду открыть дверь.
Это Фрэнк.
Но выглядит он иначе. То есть у него все еще есть борода и одет он неряшливо, но что-то такое появилось в его глазах. Здоровый блеск, которого раньше не было.
— Привет, — говорит он.
Я колеблюсь. Я вовсе не уверена, что он заслуживает хотя бы этого ответного «Привет» после того, как грубо вел себя со мной, после того, как я спасла ему жизнь, но в конце концов уступаю.
— Привет.
— Я хочу извиниться, — произносит он, уставившись в пол. — За ту ночь.
— Принято.
— И я хочу сказать вам спасибо. Ну, за то, что вы спасли меня, — он делает паузу, хмурится. — Это просто… — он думает, сказать ли мне что-то, — просто потому, что… я не в себе… был не в себе… но я обо всем подумал… и понял…
— Все хорошо.
