После глубокого, без сновидений, сна я просыпаюсь, полностью восстановив силы.
Я опять благодарю Элис за то, что она пришла ко мне, и накладываю ей косметику. У нее прекрасная белая кожа, на которую следует наносить только самые светлые тона пудры.
— Щекотно, — говорит она, когда я начинаю осторожно мазать кисточкой по ее щекам.
— Прости.
— Да нет, это приятно.
Что я узнала на своей работе — когда она у меня была — так это то, что внешность у людей бывает двух типов. Одна — это та, по которой мы обычно судим о человеке, внешне симпатичный, красивый или уродливый.
Другая внешность, когда лица очень близко перед вами — крупным планом. Когда большую часть своего рабочего времени проводишь, накладывая косметику, очень скоро начинаешь понимать, что лицо человека — то не просто поверхность. Приходится иметь дело с маленькими сосудиками, порами, которые бывают открытыми, а бывают забиты. Рельефом лица. Мышцами, морщинами, впадинами, образовавшимися еще до того, как возраст начинает брать свое.
Именно этого я раньше не понимала. Я всегда думала, что такое лицо только у меня. Что во всем мире только моему лицу нужна маскировка. Я считала, что для всех остальных это просто приятное дополнение, а не насущная необходимость. Потому что, не будучи девушкой, наносящей макияж на лица клиентов, вы рассматриваете только свое лицо, а не лица других. И в каком-то смысле рассматриваете слишком пристрастно.
Ведь даже элитные художники по макияжу при нанесении грунтующего состава, крема под пудру или самой пудры рекомендуют отступить от зеркала назад и посмотреть, а уж потом придвинуться вплотную и работать с тенями для глаз, губной помадой и маскирующим средством.
Логика нанесения макияжа при работе на средней дистанции проста. Вы смотрите на себя так, как будет смотреть на вас весь остальной мир. И независимо от того, насколько далеко вы отойдете от зеркала, истинной картины вам не увидеть.
В конце концов, знать, какова на самом деле ваша внешность, вы будете хуже всех. Потому что, когда мы смотрим на свои лица, мы как бы разглядываем привычную карту. Мы знаем каждую ее линию. Каждый контур. Каждое несоответствие норме.
И сосредоточиваемся на том, что нам не нравится.
Что касается меня, когда я смотрюсь в зеркало, то вижу только две вещи. Я вижу ямочки на щеках и свои губы. Нет, если уж совсем точно, то ямочки и нижнюю губу.
Я ненавижу свои ямочки и всегда ненавидела. По-моему, из-за них щеки у меня кажутся полнее, чем они есть на самом деле, и потому что справиться с ними я не в состоянии. Их не скроешь макияжем. Даже хирург-косметолог мне не поможет — их не удалишь.
