– А что вам мешает встречаться чаще?
– Мы – занятые люди. На таких, как Василий и ваш покорный слуга, Советский Союз держится. Но если серьёзно, очень много работы. Именно теперь, когда НЭП дал хорошие результаты. Партия – главная движущая сила. Инициатива граждан – это хорошо. Но кто будет направлять всё в нужное русло?.. А ты почему сок пьёшь? – заинтересовался вдруг Потапов.
– Мне сейчас алкоголь противопоказан. – Она с ласковой улыбкой посмотрела на Василия. – Мы ждём ребёнка.
– Да?! Ну, вы молодцы. Молодцы.
– А ты не женился за эти полгода?
– Нет.
– Не для того он разводился, чтобы опять жениться, – вставил своё слово Петровский.
По мрачной паузе Василий понял, что сказал нечто нехорошее. Следовало экстренно переключить внимание на что-то другое. Он схватил бутылку, принялся наполнять стаканы.
– Давайте выпьем за успех НЭПа, – вылетели сопутствующие слова.
– Нет уж, – отрезал Потапов. – Давайте выпьем за успех вашего семейного начинания. Чтобы всё получилось как надо. Я не спрашиваю, кого вам больше хочется.
– А я скажу, – весело проговорила Наталья. – Лично я хочу сына, а вот Василию всё равно.
Петровский смотрел на неё ласковыми глазами и снисходительно улыбался.
– Ну, чтобы всё было в срок и без осложнений, – уточнил Потапов.
За это и сомкнули пузатые стаканчики. Василий не был страстным ценителем виски, но вкус «Гленфиддиш» наконец распробовал. И оценил. Потянулся за осетриной, направил её в рот – не менее достойный вкус. Даже в другой вселенной.
– Бери осетрину, – побеспокоился он о приятеле. – Нежнейшая.
– Спасибо. Мне хочется салата оливье… А что вы не перебрались на дачу, в Переделкино? Уже пора.
Василий представления не имел, почему не перебрались. И про дачу ровным счётом ничего не знал. Растерянное выражение устроилось на его лице. И тут раздался голос Натальи:
– На даче не успели закончить ремонт. Вернее, закончили, но так, что мы попросили переделать. Теперь они возятся.
Гость понимающе кивнул. И тотчас задал новый вопрос:
– Где собираетесь отдыхать в этом году?
Этого Василий тоже не знал. Оставалось выказывать недоумение. Но его жена в очередной раз внесла ясность:
– Как всегда, в Коктебеле. Во второй половине июля поедем… Кстати, ты взял путевку? – Последние слова относились уже к Василию.
– Нет.
– Не забудь.
– Хорошо.
– А я поеду на Пицунду, – лениво сообщил Потапов. – Это куда лучше, чем ездить в Турцию. – Он поднял стаканчик. – За успешный отдых.
Дружеская пирушка продолжалась. Нашлось ещё несколько поводов, чтобы выпить. Разговор всё больше крутился в сфере искусств, и тон задавала Наталья. Поговорили о новой работе главного скульптора страны, заполонившего своими памятниками пол Москвы, – оказалось, что он бурно творит и в здешней вселенной, – разругали эту новую работу за невнятность, гигантизм. Василий охотно вторил супруге – она, похоже, разбиралась в этом деле. Потом переключились на последний фильм главного режиссёра страны, который был сыном главного баснописца и автора гимна СССР. Фильм тоже подвергся критике – сделан по-американски, без души, похоже, лишь для того, чтобы произвести эффект. И вновь Петровский поддакивал жене, говорившей весьма убедительно. Потапов тоже соглашался с ней.
