Вскоре Астахов привычно писал на доске формулы, рассказывая прекрасным языком математики о сложных взаимосвязях, о том мире, который окружает нас, будучи невидим нами. Когда он поворачивался, видел живой интерес лишь в одной паре глаз, принадлежавших Илье Готлибовичу. Он был самым толковым не только в этой группе, но и на всём курсе.
Громкий хлопок прервал очередной период выведения формул. Рука с мелком остановилась, Астахов повернулся к аудитории.
– Что случилось? – мрачно поинтересовался он.
Несколько секунд висела плотная тишина, потом прозвучал тоненький голос одной студентки:
– Ручка упала.
Идиоты! Будто он не понимает, что это никакая не ручка. Взорвали хлопушку, теперь пытаются выставить его дураком. Он видел сдержанные ухмылки. Ждали его реакции. Черта с два он даст им повод для веселья. Состроив язвительное лицо, Дмитрий проговорил:
– Одни веселятся на лекциях, другие – на экзамене. – И вновь отвернулся к доске.
Астахов не считал себя лишенным чувства юмора человеком. Понимал шутку. Студентом участвовал в игре, называемой «Жопа». Проводилась она так: несколько студентов скидывались по рублю, что в советское время составляло приличную сумму – тогда на пятьдесят копеек можно было неплохо пообедать в студенческой столовой. Деньги отдавали судье, который следил за ходом игры. Побеждал тот, кто во время лекции громче всех говорил: «Жопа!» Он получал банк. И вот на лекции одного весьма немолодого уважаемого профессора Дмитрий умудрился победить с первого захода, во всю мощь произнеся заветное слово. Профессор не стал скандалить, спокойно повернулся к аудитории, оглядел сидевших перед ним студентов. И проговорил с доброй усмешкой: «Я знаю эту старую студенческую игру. Но всё-таки попрошу вас не играть в неё на моих лекциях.» И всё. Никаких упреков. Так ведь и он, Астахов, лишь напомнил, что кой-кому невесело придется на экзамене. Мстить он никому не собирается, но тот, кто продемонстрирует пустоту в голове, непременно схлопочет двойку.
Обретя свободу, Астахов тут же поехал в Дом литераторов. Домчался в момент. С трудом нашёл место для парковки. Быстрыми шагами проскочил дистанцию до подъезда, миновал пространство холла, сбежал по лестнице до двери, пропускающей в Нижний буфет. Глаза лихорадочно осмотрели зал – Петровского не было.
Удрученный таким результатом, Дмитрий поплелся назад. Поднялся по лестнице, вышел с холл. И совершенно неожиданно углядел того, кого так желал видеть – Петровский сидел на банкетке подле колонны, лицо у него было грустное, глаза смотрели куда-то вниз. Довольно улыбаясь, Дмитрий сделал несколько шагов навстречу, протянул руку и… наткнулся на удивлённый взгляд.
