Вскоре Артур заметил скольжение какой-то тени. Это был Хосе. Он тоже заметил Артура. Бонилья и Молина были там же. Раненых не было. После такой шумихи идти на захват «языка» не имело смысла. Пришлось возвращаться. Когда вернулись свой берег, Тайга сказал Артуру:
— Больше я вам не советую переправляться на этом участке. Надо найти другое удобное место.
В Валенсию мы выехали в сопровождении почти всего отряда, следовавшего за нашей машиной в грузовике на почтительном расстоянии. Иначе наших ребят засыпало бы пылью. Тайга сидел со мной на заднем сидении, а Артур, по обыкновению, поместился рядом с Паскуалем. Проезжая Алкалу-де-Энарес, мы остановились на площади против памятника Сервантесу. Тайга еще не был в этом городе, знаменитом в средние века. Впрочем, раньше, чем стать средневековым, в какой-то далекой древности он назывался Камплутум, а наша Гвадалахара — Арриакой. Но от той поры не осталось ни одного архитектурного памятника. На выезде из города я увидела красные кирпичные корпуса Финки-де-лос-Локос и с досадой отвернулась. Артур усмехнулся, а Тайга вопросительно оглядел нас обоих. Когда я рассказала ему про Кампесино, Тайга рассмеялся.
— Об этом партизане я уже слышал.
До Валенсии езды несколько часов. За это время поговорили о многом.
— Больше я вам через фронт переходить не разрешаю. Вчера это было в последний раз, — сказал Тайга строго.
— Вам лично, — подчеркнул он, обращаясь к Артуру.
Мы с Артуром обменялись быстрыми взглядами: здесь возможны варианты. Запрещение такое мы слышали не раз и от Берзина, и от Мамсурова. Однако, когда Артур докладывал об успешной операции, выговоров не следовало; когда же операция не удавалась, мы помалкивали.
— Хосефы это тоже касается, — добавил Тайга, перехватив наши взгляды. — Вам, наверно, уже известно, что в фашистских газетах была публикация — ваши головы оценены в тысячи песет.
— Пусть сначала поймают! — ответил Артур.
Такая публикация была, и даже листовки появляясь: голова офицера оценивалась в шестьдесят тысяч, а рядового партизана в десять тысяч. Впрочем, в Андалузии цены были выше. Запрещение переходить фронт вносило в нашу работу много осложнений. Бойцы уже привыкли, что с ними идет Артур или, на худой конец, я, и теперь могут подумать, что угодно, тем более, что положение на фронтах складывалось не в пользу республиканцев. Тайга сказал об этом без утайки. Фашисты перехватили несколько наших судов с продовольствием и оружием, но о погибших кораблях в наших газетах не сообщалось, потому что в то время мы официально не признавали, что помогаем Испании оружием, чтобы не давать повода буржуазной дипломатии для пропаганды еще более жесткой блокады испанских границ. К тому времени Франция задержала на границе значительное количество оружия, посланного республиканскому правительству Испании. И это сделало называвшее себя демократическим правительство Леона Блюма.
