— Но откуда вы узнали? — повторил озадаченный Гарднер, плюхнувшись в кресло.
— Вас посещает доктор Коллинз из Гримпена. Не пытайтесь это отрицать. Несмотря на то что вы старались держать его визиты в тайне и он ездил к вам по объездной дороге, выходящей к задворкам академии, его визиты не укрылись от зорких глаз любознательных сельчан. В подтверждение их слов, я лично видел, как он приехал сюда ровно в одиннадцать часов. А теперь скажите, Гарднер, к чему такая таинственность? Наверное, вы не хотите, чтобы стало известно ещё об одном загадочном и, вероятно, неизлечимом заболевании, ответственность за которое лежит на вас?
— Не понимаю, о чём вы говорите.
— О, вне всякого сомнения, вы понимаете. Другая девушка страдает так же, как прежде страдала Виолетта Маркэм.
От одного упоминания имени девушки Гарднеру стало нечем дышать.
— Она заболела здесь же, — продолжал Холмс. — Мне известны все факты относительно её смерти.
— Это был единичный случай, — с трудом прохрипел Гарднер.
— Пока у другой вашей студентки не появились точно такие же симптомы. Врач лечит её от хронической анемии, но, несмотря на ежедневные переливания крови, ей становится хуже. Вы даёте ей свою кровь. Это легко доказать — ваше ослабленное физическое состояние, малоподвижная правая рука и красноречивые пятна крови на манжете.
— Неправда! — вскричал Гарднер, однако его малоубедительный тон никого не мог ввести в заблуждение.
— Перестаньте изворачиваться! — сердито воскликнул Холмс. — Вы здесь лечите больную девушку. В коридоре чувствуется отчётливый запах дезинфицирующих средств, которые используются в больших количествах — без сомнения, для того, чтобы не дать распространиться неизвестной болезни. Вы рано отослали остальных воспитанниц и преподавателей на рождественские каникулы для того, чтобы уберечь их и не дать сведениям об этом новом случае просочиться наружу. Вы не осмеливаетесь уволить прислугу, боясь подозрений в деревне, поэтому плохо с ней обращаетесь, в надежде, что она уйдёт от вас добровольно.
С воплем отчаяния Гарднер обхватил голову руками.
— Да, да, вы правы, — горько рыдал он. Потом поднял к нам измученное страданиями лицо. — Что ещё мне было делать? После смерти Виолетты Маркэм из академии забрали четырёх девушек — под разными благовидными предлогами, однако истинная причина была очевидна. Родители опасались, что их дочерей постигнет та же судьба, что и мисс Маркэм. Мистер Холмс, у меня много лет ушло на организацию этого учебного заведения, которое пользовалось очень хорошей репутацией. Сюда присылали дочерей из аристократических семей для завершения блестящего образования. Неужели же нужно всё бросить из-за одной больной девушки? Я делаю для неё всё, что могу, — даже даю ей свою кровь. — Он вновь сдавленно всхлипнул. — Что вы, ради всего святого, хотите от меня?
