— Господи… — выдохнула Анн-Мари. Обежав прилавок, она заглянула девушке в лицо. — Во-первых, детка, ты не должна делать ничего против воли. Не хочешь выходить замуж за Элиота — не выходи. Но все же не забывай — Элиот не тетя Сибил Уинслоу.
Кэтрин послушно кивнула, однако глаза ее все еще были полны слез. Анн-Мари ласково обхватила ее щеки ладонями.
— Все невесты нервничают — это самая обычная вещь. А если учесть, сколько всего тебе пришлось пережить, то неудивительно, что чувства твои сейчас особенно обострены.
— По-твоему, все дело в нервах?
— Думаю, да, — сказала Анн-Мари. — Элиот наверняка не представляет, что ты так мучишься. Поговори с ним. Ведь он не умеет читать мысли. Когда вы должны увидеться?
— Сегодня вечером. Наконец-то после долгих месяцев, когда мы ходили на приемы и вечера, мы останемся дома и будем смотреть телевизор. Он хочет посмотреть какой-то документальный фильм.
— Более подходящего случая не придумать. Так ты поговоришь с ним?
— Попытаюсь, — буркнула Кэтрин.
— Только позволь дать тебе один совет, — подмигнув, улыбнулась Анн-Мари. — Не начинай с того, что он напоминает тебе клоуна.
Они заказали пиццу, открыли бутылку вина и сели перед телевизором. Два дня назад Элиот прислал ей цветы, сославшись на то, что у него «очередная неизбежная поздняя встреча». И опять это были белые розы. Букет стоял на обеденном столе и наполнял комнату дивным ароматом.
Кэтрин устремила взор на цветы, вспоминая приложенную к ним записку. «Люблю тебя», — было написано там. Когда фильм был прерван рекламой, Элиот потянулся и, повернувшись к ней, лукаво улыбнулся. Набравшись смелости, Кэтрин задала ему вопрос, который давно мучил ее:
— Элиот… А ты не заметил, что ни разу не сказал мне: «Я люблю тебя»?
— Как это не сказал? — пожал он плечами. — Да я все время говорю тебе об этом!
— Не совсем, — спокойно промолвила она. — Кажется, ты не имеешь этого в виду.
Встав, Элиот неожиданно подхватил ее на руки.
— Хочешь, я покажу тебе, что имею в виду? — спросил он, направляясь с ней в спальню.
— Ты не хочешь смотреть телевизор?
— Хочу, но еще больше мне хочется смотреть на тебя…
Однако несмотря на страсть, с которой Элиот овладевал ею, он ни разу не произнес те три слова, которые так жаждала услышать Кэтрин.
Назавтра Анн-Мари позвонила с утра и поинтересовалась, поделилась ли Кэтрин с Элиотом своими тревогами.
— Конечно, — солгала Кэтрин, понимая, что в который уже раз прячет свои сомнения в глубине души, словно это были какие-то грязные тайны.
