Вытерев лицо полотенцем, Кэтрин, покачиваясь, вышла из ванной. К ее удивлению, солнце уже встало. И тут она увидела Элиота. Одетый, он стоял в изножье кровати и вызывающе смотрел на нее. Внезапно он брезгливо швырнул на смятые простыни листки бумаги. Рукопись! Глаза Кэтрин вспыхнули.
— Где ты взял это?
— В твоем письменном столе.
— Мне не нравится, когда роются в моих вещах, Элиот! Или читают мою работу без спросу!
— Работу? — издевательским — в точности как у тети Сибил — тоном переспросил Элиот. — Надеюсь, ты не собираешься публиковать это?
— Мне немало усилий и времени стоило…
— Ты хочешь сказать, что тратила последние недели на это? Ты писала эту галиматью о ненормальном клоуне?!
— Это не галиматья. Это триллер — сейчас многие авторы пишут триллеры.
— Послушай, — проговорил Элиот. Его черные глаза горели от ярости. — Я сделал уступку и согласился, чтобы ты писала любовные романы. Но теперь уступку должна сделать ты. Я не позволю, чтобы имя моей жены стояло на дешевой, грязной книжонке.
Глядя на то, как он беснуется, Кэтрин вдруг почувствовала, как в ней поднимается и наполняет все ее существо неистовая сила, готовая смести все на своем пути.
— Что ж, тогда, полагаю, на книге не будет имени твоей жены. — Она увидела, как яростное выражение его глаз постепенно сменилось недоверчивым.
— О чем ты говоришь, Кэтрин?
Начав, Кэтрин уже не могла остановиться. Она подошла к кровати, сняла с пальца бриллиантовое кольцо и положила его на рукопись.
— У нас с тобой ничего не выйдет, Элиот.
Рейнолдс хрипло расхохотался.
— Ты шутишь.
— Я серьезна. Извини, что ввела тебя в заблуждение.
— Ввела в заблуждение? — переспросил он.
— Я тебе не нужна, Элиот. Во всяком случае, такой, какая я есть. И ты мне не нужен.
Его красное лицо побагровело; казалось, Элиот в мгновение ока вскипел от ярости.
— У тебя есть кто-то другой?
Кэтрин подумала о мужчине из ее снов, завоевавшем ее сердце так же, как и сердце Ники.
— Нет, — едва заметно улыбнувшись, ответила она. — Не в том смысле, в каком ты думаешь.
— Это безумие. Мы должны пожениться через три недели! Приглашены пятьсот человек!
— Надо сообщить им, что свадьба отменяется. Я позабочусь об этом.
Несколько мгновений Элиот молча смотрел на нее.
— Я не могу поверить в это, — наконец вымолвил он. — Да нет, я не верю в это. И не поверю.
— Боюсь, тебе придется, — спокойно произнесла Кэтрин. — Свадьбы через три недели не будет. Я вообще не выйду за тебя.
— Да что, черт побери, с тобой такое, Кэтрин? Ты больна?
