Кевин некоторое время изучающе смотрел в ее глаза, в которых светился вызов, на пылающие от негодования щеки и высоко вздернутый подбородок.
— Понимаю, — сказал он наконец.
Они опять помолчали. Вдруг она спросила:
— Вы меня искали? Ну, когда я пропала?
Ее вопрос застал Кевина врасплох. Он молча ожидал, пока их взгляды встретятся. Утренний бриз растрепал его волосы. Рассеянным движением он зачесал их назад.
— Прошло три дня, прежде чем я узнал, что ты ушла. Я был на Гавайях. Я хотел взять тебя с собой, но ты боялась лететь, а я никак не мог отправиться морем. Это было бы слишком долго.
— А когда вы вернулись, меня уже не было?
— Ни тебя, ни твоих вещей. Ты оставила вещи, то, что я купил уже после свадьбы.
Кэтрин стало не по себе: она ощутила, как в ее сознании возникает почти осязаемая пустота, разделяющая ее жизнь на две частиц «до» и «после». Это было не просто — чувствовать себя хрестоматийным примером амнезии.
— Прежде чем я окончательно убедился, что ты действительно ушла, уехала из города, прошла почти неделя. Люди из фирмы «Гарри Чейлз» не могли сказать ничего определенного, а единственный адрес, который они знали, — это номер почтового ящика в Ричмонде. Я проверил, и оказалось, что этот ящик арендует уже кто-то другой. А потом…
— А потом? — переспросила она.
— Потом умер отец. Сердечный приступ. Никто ничего не подозревал, хотя все знали, что последние годы он совершенно не щадил себя. Мне пришлось заниматься похоронами, поддерживать мать и сестру и, разумеется, взять на себя ответственность за дела корпорации. У нас ведь работают сотни служащих, и как раз тогда мы начали расширяться — отец считал это очень важным. А вскоре конкуренты от гостиничного бизнеса попытались воспользоваться сложившейся ситуацией…
Хотя Кевин перечислял все это спокойным, обыденным голосом, скрыть горькую интонацию, которая появилась, когда он заговорил об отце, ему не удалось.
— Я слышала о смерти вашего отца, когда…
— Я мог бы нанять детектива, — продолжал он. — И я собирался это сделать, но, к сожалению, смерть отца не позволила мне заняться этим. К тому же…
— И к тому же вы были в ярости оттого, что я так поступила, — с внезапным озарением докончила за него Кэт. — Это задело вашу гордость, да?
Кевин смотрел в сторону, на его скулах играли желваки, как будто он пытался сдержать рвавшиеся наружу слова.
— Да. Я никогда не считал, что страдаю чрезмерной гордостью, но это именно так.
— И вы оставили все как было? — взволнованно спросила Кэтрин. Это совершенно не увязывалось с тем, что она успела узнать о характере этого человека, неотъемлемыми чертами которого были решительность и четкое понимание того, что ему нужно. И такой человек в течение двух лет оставался в полной неопределенности относительно своей супружеской жизни? Кэтрин требовательно посмотрела ему в глаза: он явно что-то не договаривал.
