«Не твоего романа», — напомнил внутренний голос. Как будто без него это было неясно.
Кен, как и следовало ожидать, ее присутствия в лифте не заметил, хотя его взгляд и скользнул по ней дважды. Кивнул какому-то седовласому, солидных пропорций джентльмену. А ее не заметил, хотя им приходилось общаться по деловым вопросам раза два в неделю, не меньше… Заговаривать первой Карен не хотелось. И так ведь ясно, что она для него — пустое место. Так, кусая губы, она дождалась своего пятнадцатого этажа (а лифт был по-старомодному нетороплив) и, выйдя вслед за Кеном, свернула в боковой коридор, чтобы в дамской комнате спокойно заклеить пластырем пострадавший палец и немного привести себя в порядок.
Непростое, однако, это дело — приводить себя в порядок, если в душе царит хаос. Карен знала это по опыту, потому как хаос — это обычное состояние ее души. Разница в том, активный ли это хаос («Господи, что делать?! Как? Нет! Ой-ой-ой, не успеваю, не успеваю!») или же пассивный («А пошло оно все к черту, и без меня разберутся»). Подумать только, а ведь когда-то она складывала пазлы на досуге, чтобы как-то выпустить в мир свою тягу к гармонии и упорядоченности, и впадала в состояние, близкое к религиозному экстазу, когда под ее пальцами из кучки разрозненных кусочков картона рождалась целостная картина, прекрасная, совершенная, такая, какой ей и предписано быть. Теперь ни пазлов, ни досуга, потому что выходные проходят в основном во сне и совсем немного — в просмотре комедийной классики.
Когда Карен вошла в приемную, Мишель уже вешала пальто в шкаф. Она жила ближе к офису, чем Карен, потому что ее парень неплохо зарабатывал на продаже автомобилей, и они могли позволить себе квартиру подороже, и путь на метро занимал у нее на пятнадцать минут меньше, чем у Карен. Впрочем, это не повод для зависти, потому что эти пятнадцать минут Мишель тратила на укладку и макияж.
— Привет! — Сегодня Мишель была в костюме цвета красного вина. Он выгодно оттенял богатый каштановый оттенок распрямленных с помощью «утюжка» волос. Узкая юбка скромно подчеркивала все линии фигуры. К длине, правда, придраться было невозможно. Мишель с сожалением осмотрела «мышиный костюмчик» Карен. Так сердобольные дамочки провожают взглядом ребенка-инвалида. — Неплохо выглядишь, кстати.
— Спасибо, ты очень мила. — Карен с радостью избавилась от пальто: снежинки растаяли и превратились в холодные капельки воды. Она не любила, когда ей нагло врут в глаза. — Кстати, по-моему, у нас скоро кончится кофе. Ты не сходишь?
