Смерть обидел — рожденья не видел.
Народная поговорка.
В Ардане можно проснуться где угодно. Можно проснуться в широкой кровати под пуховым одеялом и среди волн шёлкового балдахина искать первые лучи восходящего солнца. Можно проснуться на наваленных в углу матрасах, среди кучи братьев-сестёр и потирая кулаком сонное лицо, ползти к краю того самого матраса. Можно открыть глаза под навесом черепичной крыши и первым услышать воркование голубей. Можно быть разбуженным дорогой Мариеэттой и бежать через окно. Или толстым трактирщиком, что отхлестает посыльную ящерицу засаленной тряпкой — если вам всё же пожелается проснуться непременно им.
Он же проснулся в канаве. Отовсюду несло тухлятиной и помоями. Среди зарослей пожухлого камыша и тягучей грязи, изредка поквакивали лягушки всевозможных цветов и оттенков. Одна, самая внушительная, забралась на выступающие из воды камыши и вперилась большущими глазищами в парнишку. За ней тут же последовала другая квакушка. Поменьше и зелёная. Огромная жабище принялась что-то важно квакать своей меньшей товарке.
Мелкая округлила и без того круглые глаза и только временами посматривала на валяющегося в канаве юнца.
Тот же мотнул головой, точно избавляясь от наваждения и попытался выбраться наружу. Мутная вода хлюпнула под ним, когда он упал обратно.
Долгое время он не шевелился. Так что даже канавные жабы потеряли всякий интерес к этому жалкому созданию. Тот же так и лежал смотря большими голубыми глазами в небо. Спутанные волосы прилипли к лицу. На поверхность поднимались обрывки лохмотьев, служивших одеждой.
Он совершенно ничего не помнил. Только вот открыл глаза и смотрел в наливающееся фиолетовым небо.
Нужно было подняться. Схватившись рукой за выступ, парнишка подтянулся изо всех сил, ломая ногти и упираясь ногами в скользкую грязь. Выкинув вперёд вторую руку, он сумел вцепиться в землю и теперь полз наверх.
Там оказалось сухо. Россыпью пузырей таких как в канаве, раскинулись мелкие домишки.
Никто не обращал внимания на одинокого юнца. Только старая облысевшая собака на миг задержала взгляд на нём, да и потрусила дальше.
Вот из-за поворота показалась тусклая карета, которую несли два длиннющих умертвия. Из неё вышла дама в сером платье и прошла в трактир. Через какое-то время она вернулась на улицу. А за ней шёл трактирщик и его помощники с круглыми бочонками.
Мимо пробежали чумазые мальчишки, хоть и ох как далеко им в том было до выбравшегося из канавы юнца. Долго он ещё сидел на месте, дыша полной грудью пыльным воздухом.
