Звезда маяка ярко сверкала над городом. «Почему все не могут быть счастливы? – подумал Филипп. – Разве для счастья одного всегда необходимо несчастье другого? Это нехорошо».
Он свернул и пошел прямо, глядя на дорогу перед собой. Сегодня он увидит Аду, они условились о встрече еще вчера. Надо будет позвонить ей. Правда, она так и не сказала ему своего номера, но ведь тот наверняка есть в компьютерном справочнике. Конечно, он может легко найти ее; но не обидится ли она на его навязчивость? Филипп так мало знал о ее жизни; он не имел права вторгаться в нее без ее разрешения. «Ада, любовь моя…»
Над головой его пролетела роскошная машина, и Филиппу показалось, что он узнал за рулем Человека без лица. Ускорив шаг, молодой человек вышел из переулка, развернулся и через минуту звонил в свою дверь. Лаэрт бросился ему на шею: он был лыс, свеж и здоров, как всегда. Вся его напыщенная речь состояла из дифирамбов профессору Пробиркину.
– Мне звонили?
– Матильда, шесть раз. – Лаэрт невинно воззрился на хозяина.
– Ты больше не лаешь? – спросил его Филипп.
– Нет, хозяин, клянусь: человеческий облик, совершенно человеческий!
Самомнение Лаэрта не знало границ.
– Обед заказан? – осведомился Филипп.
Лаэрт хотел было ответить, но тут в квартире раздался мягкий звон, возвещавший о приходе посетителя.
– К вам Ровена, – сообщил домашний компьютер. – Впустить?
– Да, – разрешил Филипп.
Дверь мягко ушла в стену. Ровена, в люрексгипюровом кимоно, с веером, висящим на поясе, царственно проплыла в прихожую. При виде ее Лаэрт посерел и отпрянул.
– А-а-а! – завизжал он не своим голосом. – Чеснок!
– Чеснок! – повторил Филипп в ужасе.
Опрокидывая мебель, круша все на своем пути, Лаэрт кое-как выдрался в форточку, на которую Филипп своевременно наклеил надпись «Запасной выход», и исчез. Ровена подошла к юноше, приняла позу и с треском раскрыла веер.
– Как поживаете, дорогой Филипп? – томно проворковала она, строя ему глазки.
– О… поживаю, – в смущении отвечал Филипп, отступая.
Ровена погляделась в зеркало, отразившее все ее совершенство, и даже с избытком. Филипп улыбнулся гостье и отступил еще на шаг.
– Ваш оборотень плохо воспитан, – изрекла Ровена тоном обвинителя.
– Это вампир, – поправил Филипп. – Вампиры не любят чеснока. Я, кстати говоря, тоже.
– Это новые чесночные духи, – заявила Ровена, – верх совершенства. Синьор Вуглускр лично презентовал мне флакончик.
– Раньше духи делали из цветов, – не удержался Филипп, – и пахли они совсем иначе.
