Именно Наташкин крик заставил меня открыть глаза и обернуться. Я решила, что ей гораздо хуже, чем мне. Судя по тому, что она торчала на середине кровати, оседлав ветхий пуфик от туалетного столика, ее сборы туда были не долги. Прихватила с собой, что успела. Хорошо, не шкаф. С трудом отлепив одну ладонь от губ, подруга промычала:
– Посмотри на эту серую сволочь! – И отлепив вторую ладонь, внятно произнесла: – Что творит… злой разбойник Бармалей. Вот скотина! Одно радует – сердце из котельной вернулось проторенным путем на место. Тахикардия, блин! Денька! Вылезай из-под кровати. Никто тебя не укусит.
Собака ответила виноватым поскуливанием, но показываться не торопилась. Скорее всего, прячась под кроватью, сгорала со стыда за свое трусливое поведение. В углу комнаты, вонзив зубы в мышь, по наивности попавшуюся на бесплатный сыр в мышеловке, сидел ощетинившийся Бармалей, всем своим видом демонстрируя решимость отстоять добычу во что бы то ни стало. Именно он шарахнул меня по ноге мышеловкой.
– Пошел вон, истребитель! Мало тебе нашего гуся! Да кому твоя серая мышь нужна, придурок лохматый! – изгалялась с пуфика Наташка.
Бармалей грозно зарычал. В коридоре послышались размеренные шаги, и я мигом отскочила от двери, подруга, в свою очередь, слетела с кровати вместе с пуфиком, удачно двинув им меня под коленки. Садиться в мои планы не входило, но кто ж меня об этом спрашивал? Наташка, непроизвольно притормозила за моей спиной и выпрямилась, уцепившись за многострадальное вытянутое плечо моего свитера. Замерев в ожидании, мы вдвоем были похожи на старую фотографию девятнадцатого века.
В полуоткрытую дверь постучали, и мы разом откликнулись:
– Входите!
Сначала, постукивая концом длинной ручки по полу, «вошла» швабра, за ней показался взъерошенный папа Карло. Бармалей взвыл с такими яростными переливами, как будто был не породистым котом, а ягуаром.
– Добрый вечер! С Новым годом! Извините, девушки, я только кота поймаю – мышеловку отбить надо, – ловко орудуя шваброй, заявил охотник.
Предполагаемая добыча выгнулась дугой и по-крабьи, боком, стала отступать к кровати. Денька неуверенно гавкнула и зарычала, напомнив, что все места под ней забронированы.
– Взял моду таскать мышей вместе с ловушками! Брось, говорю! Десятую штуку спер.
– Да не съест же он вашу мышеловку! – боясь последствий стыковки двух противоборствующих сторон под кроватью, вмешалась я, хватая швабру за другой конец. – Либо выплюнет, либо подавится. Тогда спокойненько и заберете.
