– Я-то тут при чем? Наверное, сначала дверь была нараспашку. Машка, заметив заботу матери, проснулась, да и закрыла комнату, чтобы не шлялись все, кому не лень, а потом опять уснула.
Приложив ухо к двери, я прислушалась. Из комнаты не доносилось ни звука. В очередном приступе накатившей храбрости, я решила заглянуть в соседние. Одну из них освободила Наталья, в другой пару часов минувшей ночи спали Аленка с Алькой, перебравшейся к ней из мансарды. Теперь девочка переселилась в третий по счету раз – к матери. Обе комнаты также были закрыты. Мелькнула и тут же погасла мысль переехать поближе к Машуне, подальше от привидений. Нет, пожалуй, все же безопаснее держаться подальше именно от членов этой семейки со всеми ее тайнами. А то, что их хватает, сомневаться не приходится.
Вытянув рукав свитера так, что он скрыл кисть руки, и все равно обжигаясь, я вывернула из настенного двухрожкового светильника лампочку – пригодится, здесь вполне хватит одной. А у нас будет запасная – не ровен час, в коридоре перегорит. Ни о чем не спрашивая, подруга мои действия одобрила, подняв большой палец. Испытывая гордость от продуманности своего поступка, я для удобства перехватила лампочку другой рукой и едва не разбила – она все еще была горячей. Какое-то время мы вместе пытались ее поймать, в результате чего она утратила свое целевое назначение – стряхнулась. Не долго думая, Наташка ввернула ее назад, в три приема вывернув другую. Мы немного подождали, пока она остынет, после чего лампочка безболезненно перекочевала в Наташкин карман. Угрызений совести не испытывали. Пробивающегося из холла света и тактильной памяти хозяевам дома должно хватить с лихвой для того, чтобы безболезненно подняться и спуститься с лестницы.
Похоже, в свою комнату нам суждено было попасть только ближе к ночи. Едва мы собрались продолжить восхождение, как услышали щелчок дверного замка. Входная дверь со скрипом и открылась. Порывом ветра всколыхнуло занавески на окнах, но они тут же вернулись на место – дверь закрылась. Кто-то, прислушиваясь, застыл у порога.
Казалось, прошло довольно много времени, пока загадочная личность решила, что оснований быть узнанной нет. Да и кто бы сразу опознал Василису Михайловну, с головы до пят закамуфлированную в шапку-ушанку, телогрейку, безумные штаны-галифе защитного цвета и серые валенки? Ведь вначале лица у личности не было. Его надежно скрывала натянутая на лоб шапка и шарф, в котором утонула нижняя часть физиономии. Мы невольно переглянулись, удивляясь тому, что прозевали момент выхода женщины на улицу. Василиса Михайловна замерла, немного постояла, прислушиваясь, затем быстро стянула с себя шарф, а следом и шапку. Достав вороватым жестом из кармана телогрейки завернутый в тряпку предмет, сунула его под диван, на котором я не так давно приходила в себя. Затем заглянула в комнату, именуемую местом происшествия, и бесшумно направилась к лестнице.
