Последнее движение танца завершилось классической стойкой. Несколько мгновений абсолютной неподвижности — и Эдерай вновь ожил, нежно проведя пальцами по кромке клинка. Это было великолепное оружие, создание которого противоречило всем канонам древнеэльфийской философии. Сейчас в отношении к металлам все стало намного проще. Но, несмотря на то что маги все же работают со стальными латами и клинками овров, подобного орудия никто не создавал уже очень давно. Когда древние эльфийские мудрецы осознали, что проигрывают войну с людьми, десять лучших магов создали тысячу таких клинков, но заплатили за это не только своей жизнью, но и душой. Работа с металлом была недопустима для эльфов — те, кто встал у горна, были вынуждены пойти на ритуальное самоубийство и навлечь на себя вечное проклятие. Поэтому их так и называли — «проклятые мастера». Созданные ими клинки принимали в себя любую силу: и ритуальную магию, и стихийную, и даже черную взвесь некромантии. Это было запредельно мощное оружие, но даже оно не спасло народ от поражения.
Эдерай закрепил клинок в настенных зажимах и отошел немного назад. Коллекцию владыки клана Смертельной Лозы составляло огромное количество мощнейшего оружия из дерева и кости. Созданные великими оружейниками клинки всевозможных форм и времен по крепости не уступали алмазам, но они не шли ни в какое сравнение с мечами «проклятых мастеров». К сожалению, у ярла было только четыре древних меча. Неожиданно в голове Эдерая всплыло воспоминание, и он тихо щелкнул пальцами. В углу зала материализовался телохранитель.
— Чем закончилась история с поиском пропавшего ростка этого надоедливого лорда? — спросил король.
— Его не нашли, повелитель, город, куда вы послали разведчиков, пуст, — равнодушно ответил телохранитель.
— А что лорд?
— Он пытался пробиться к вашей милости, но лорд Аил отослал его прочь.
Эдерай хмыкнул и движением пальца отпустил телохранителя.
«Скорее всего, древний клинок потерян, надо как-то наказать глупого лорда — может, понизить его дом до статуса семьи?» — вяло перекатывались в голове короля небрежные мысли. Он медленно подошел к окну и посмотрел в бездонную темноту неба, усеянного светлыми искрами. Мягкий свет звезд аккомпанировал огромной луне, вплетая свои тонкие голоса в потрясающе прекрасное соло серебристого светила. Эдерай знал, что ни люди, ни «рожденные в утробе» не способны слышать света, и на одно мгновение пожалел этих несчастных.
