Замедляясь с каждым шагом, дошел до двух невзрачных холмиков земли, уже успевшей подсохнуть под скупым осенним солнцем, и опустился на колени возле одной из могилок. Впервые за последние дни тиски боли ослабли, отпустив слезы. Последний раз с таким отчаянием Андрей плакал в пятилетием возрасте, когда старшеклассники в интернате побили его на глазах у всех, вывозив в грязной луже. После этого он дал себе слово, что больше никто не увидит его слез. И никто их не видел до этого дня. Андрей никогда не верил в сказки о том, что любимые наблюдают за нами с небес. Но в этот момент неожиданно для себя заговорил:
— Солнышко, мне надо кое-куда сходить, а потом я приду к тебе. Я бы сразу пошел, но не могу сделать этого сам, да и долги у меня остались, а ты ведь всегда говорила, что долги надо отдавать.
Андрей размазал по лицу мокрые дорожки слез и с трудом встал. За его спиной полыхал дом, в котором он прожил несколько счастливых лет и который сам же превратил в погребальный костер, а впереди ждала очень долгая дорога.
Подхватив с земли свои жалкие пожитки, Корчак направился к выходу со двора. В доме не было необходимых для похода вещей, но Андрей уже знал, где он сможет экипироваться по максимуму.
…Коттеджный поселок встретил его полным запустением. Люди, пережившие изрядный стресс, в страхе тянулись друг к другу и селились в высотных домах военного городка. По мнению Андрея, это было глупо — если эльфы вернутся, то легко смогут добить скучившихся в одном месте людей.
Свой выход он специально подгадал к вечеру, когда основная масса народу собиралась возле кинотеатра, ставшего офисом для новой городской администрации.
Вокруг кинотеатра гудела немаленькая толпа человек в триста. Все обсуждали нечто важное, поэтому Андрей прислушался, хотя шел сюда совсем по другому поводу.
— Говорят, три корабля раскатали за один день пять дивизий, — «страшным» шепотом, который было слышно на пол-улицы, вещал интеллигентного вида мужчина в очках с роговой оправой.
— Враки, — отвечал ему собеседник бандитской наружности. — Кишка у них тонка танки раскатать. Я видел один такой — скажу тебе, страшная махина: то ли Тэ-девяносто, то ли Дэ-девяносто называется, не помню. Были бы здесь такие — они бы этот летающий кактус в момент… расфигачили.
«Конец света тасует людей странным образом. Вот стоят рядышком и беседуют два совершенно несовместимых человека. Впрочем, время расставит все на свои места. Бандюган залезет интеллигенту на голову, а интеллигент будет тихо жаловаться таким же неудачникам, как и сам», — отстраненно подумал Андрей, пробираясь сквозь толпу к окошкам касс.
