Мы отдыхали в одной из контрольных точек, и двое дежуривших заснули. Как снег на голову на нас свалился вертолет, набитый гвардейцами, и нам пришлось спасаться бегством. После непродолжительной погони нас схватили и доставили в лагерь.
Несколько часов спустя, когда я стоял на коленях, с моих глаз сняли повязку, и я увидел перед собой старшину, руководившего учебой.
– Мне можно собирать вещи? – жалобно спросил я.
– Нет, болван. Забирайся обратно в вертолет и на этот раз не оплошай.
Мне повезло. Старшина был в хорошем настроении. Сам в прошлом служивший в Королевской гвардейской дивизии, он был доволен слаженными действиями своих бывших сослуживцев.
Следующий этап зависел исключительно от меня одного, что меня полностью устраивало. Наши перемещения между контрольными точками были задуманы так, что в конце концов все мы попали в плен и подверглись допросу. Нас учили быть серыми человечками – чем мы и старались изо всех сил казаться. Меньше всего тебе нужно, чтобы тебя выделили из общей массы, как того, кого стоит допросить более тщательно. Лично мне эта стадия показалась относительно легкой, потому что, несмотря на словесные угрозы, никто никого не бил, и все знали, что до этого дело не дойдет. Да, было холодно, сыро и голодно, жутко неуютно, но надо было просто держаться, скорее в физическом плане, чем в моральном. Я не мог поверить, что ктото поднимал лапки кверху именно в эти последние несколько часов.
Кончилось все тем, что во время одного из допросов в комнату вошел парень, который дал мне миску супа и объявил, что все осталось позади. После чего последовал детальный разбор, потому что не только те, кто ведет допрос, могут вытянуть чтолибо из тебя, но и наоборот. Всетаки рассудок мой оказался задетым: я с удивлением обнаружил, что сбился в оценке текущего времени на шесть часов.
Затем последовали две недели огневой подготовки в Херефорде. Инструктора подходили к каждому из нас разборчиво. Если новобранец попадал к ним прямиком из интендантского корпуса, они терпеливо начинали с чистого листа; если же перед ними был сержант пехоты, они требовали от него совершенства. Далее последовали прыжки с парашютом на авиабазе БризНортон, и после тягот и лишений отборочных экзаменов это показалось месяцем в доме отдыха на берегу моря.
Когда после шести долгих, выматывающих месяцев мы вернулись в Херефорд, нас по одному пригласили в кабинет командира полка. Вручая мне знаменитый берет песчаного цвета с крылатым кинжалом, он сказал:
