Мадригал (из письма жене Анне в день «серебряной свадьбы»)
"Стихи - другим", вы мне сказали раз,
"а для меня и вдохновенье немо?"
Но, может быть, вся жизнь моя - поэма,
И каждый лист в ней говорит о вас.
Когда-нибудь - за миг до той зари,
Когда Господь пришлет за мной коляску,
И я на лбу почую божью ласку
И зов в ушах - "Я жду тебя, умри", -
Я допишу, за час до переправы,
Поэмы той последние октавы.
В ней много будет глав. Иной главы
Вам мрачными покажутся страницы:
Глухая ночь, без звезд, - одни зарницы…
Но каждая зарница - это вы.
И будет там страница - вся в сирени,
вся в трепете предутренней травы,
в игре лучей с росой: но свет, и тени,
и каждая росинка - это вы.
И будет там вся боль моих страданий,
все родины, все десять языков,
шуршание знамен и женских тканей,
блеск эполет и грязь тюремной рвани,
народный плеск и гомон кабаков:
мой псевдоним и жизнь моя - качели…
Но не забудь: куда б ни залетели,
Качелям путь - вокруг одной черты;
И ось моих метаний - вечно ты.
Да, много струн моя сменила скрипка.
Играл на ней то звонко я то хрипко, -
и гимн, и джаз; играл у алтарей,
и по дворам, и просто так без толку…
Но струны все мне свил Господь из шелку
Твоих русалочьих кудрей.
1932
