— Разумеется, — кивнул Беренгер. — Полагаю, нам все равно понадобятся свидетели.
Бернат развернул верхний листок и, быстро глянув на него, свернул вновь.
— Полагаю, Ваше преосвященство, он не предназначен для наших глаз. Это серия слов, не имеющая смысла.
— Секретный код. Положите его на самый верх, Бернат. Мы запечатаем его и отправим надлежащему специалисту. Продолжайте.
— Следующее — это письмо, адресованное просто некой: «Моей дражайшей». Бернат торопливо пробежал его глазами, хмурясь над отдельными фразами, и поднял голову. — Это что-то вроде семейной переписки, Ваше преосвященство. Будь у господина Паскуаля супруга, я бы подумал, что это послание от нее.
— Тогда прочтите его, — попросил епископ. — Оно может что-нибудь нам дать.
— Коли таково будет желание Вашего Преосвященства. Итак: «Мы чувствуем себя хорошо и скучаем по тебе. Здесь так хорошо и мирно. Как мне жаль, что я не знаю, когда ты должен вернуться. Старый Ф., владеющий землей у подножья холма, совсем сдал и теперь хочет продать свои виноградники. У него родится хорошее вино и с каждым годом становится все лучше. Если бы оба участка принадлежали нам, у нас появилась бы отличная возможность обзавестись хорошим, плодородным виноградником. Ф. отказывается ждать, так что я приняла решение купить его. Уверяю тебя, что сейчас мы с легкостью сможем себе это позволить. Надеюсь, ты согласен с тем, что это правильное решение. Нотариус считает, что так и следует поступить, чтобы впоследствии оградиться от многих неприятностей в будущем. Жаль, что мы не можем обсудить это решение вместе, но раз тебя нет, я изо всех сил постараюсь не ударить лицом в грязь. Нотариус также предлагает вложить часть денег в торговое судно, но я предпочла купить луг по другую сторону дороги. Думаю, рано или поздно на него найдется хороший покупатель, если я предложу подходящую цену. С каждым днем наш сын растет быстрее отца за исключением того, что за последние несколько недель он вырос так, что я глазам своим не поверила. Когда я смотрю на него сейчас и вижу в его глазах тебя, меня мучают печаль и тоска по тебе. «Порой он улыбается совсем как его сестра, и каждый раз я чувствую бесконечный стыд за нашу дочь. То, что мы были разлучены в то ужасное время, и без того было достаточно жестоко, но то, что она должна была умереть — это куда хуже, чем просто жестокость. Когда тебя здесь нет, чтобы поддержать меня, я мысленно представляю, как бы я могла ее спасти. Я знаю, что ты скажешь со всепрощающей улыбкой, что сейчас уже нет смысла изводить себя подобными мучениями. И что я не должна добавлять мои прежние печали к твоим страданиям, ничуть не менее жестоким. Большую часть времени я счастлива, много работаю, присматриваю за хозяйством. Я здесь в безопасности, любовь моя. Остальные заверили, что мой мир больше никто не побеспокоит. Но ты больше не беспокойся о нас. Твой сын посылает отцу поцелуи, к которым я добавляю свои собственные». Письмо подписано буквой «S», — сказал Бернат, вручая послание Беренгеру.
