— Угрозы ничего не изменят, милорд, — мягко сказала она. — Меня пугает другое. — «Моя собственная совесть».
— Кто ваш господин? — снова спросил он.
Не отвечая, она сняла с подноса салфетку. По ее просьбе Джоан приготовила тушеное мясо, которое сейчас было выложено на хлеб. Еще она принесла салат из моркови с бобами, заправленный кислым соусом, и новый мех с вином. Прежде чем положить ложку, она взглянула на освободившийся пустой поднос и обнаружила, что на нем нет ложки.
Она подвинула к нему поднос.
— Мой господин сказал, чтобы я не давала вам ложки, если вы спрячете первую.
Он снова нахмурился и стал ходить туда-сюда, не взглянув на еду.
— Долго вы намерены продержать меня здесь? Меня посчитают пропавшим.
— Я рада, что вы понимаете это, милорд.
— И что это значит?
Она не могла позволить себе разговаривать с ним, не будучи уверенной, что сможет взвешивать свои слова. Почему он ведет себя с ней так неуважительно? Она спокойно вынула из мешка жаровню и небольшой пакет с углем.
— Вы несли все это на спине и еще держали в руках поднос? — спросил он.
Его голос стал мягче, и, к ее смущению, он стал пристальнее разглядывать ее. Она опустила голову, сделав вид, что занята работой.
— Я не хочу, чтобы вы мерзли, милорд. Вы сможете разжечь уголь с помощью факела. В потолке есть маленькое отверстие для выхода дыма.
— Факел вот-вот погаснет. Она кивнула на мешок:
— Здесь вы найдете еще несколько.
— И вы подсказали мне способ бежать отсюда.
Не хочет ли он за этими словами скрыть подавленность? Она посмотрела наверх, туда, где темнота скрывала подлинную высоту потолка.
— Если вы сможете добраться до отверстия, милорд, то убедитесь, что оно не такое большое, чтобы через него мог пролезть человек. И оно не ведет наружу.
Он издал звук, выражающий досаду, а потом сел на пол, скрестив ноги, и стал смотреть на нее. Она пришла в такое удивление, что встретила его взгляд, позабыв обо всем. Они теперь стояли на коленях лицом к лицу, глядя друг другу в глаза, и она почувствовала, как что-то шевельнулось в ней. Она не могла бы дать название этому ощущению, никогда раньше не испытанному. Когда она смотрела в его темные горящие глаза, в ней пробудилась необычная дерзость, желание отвечать, словом на слово.
Но она служанка, напомнила себе Диана, она не имеет права на проявление эмоций.
— Почему я здесь? — снова потребовал он ответа. Она покачала головой, стараясь казаться беспомощной.
— Мне кажется, я вас где-то видел, — продолжал он. Внутри у нее все сжалось, но ее научили не показывать своих, чувств.
