Можно с уверенностью утверждать, что если бы Жаботинский продолжал жить, он последовал бы за развивающимися событиями и позвал бы к освободительной войне, к полной ликвидации британского владычества. Еще на пятой всемирной конференции га-Цоар (1932 год) он говорил о «будущих более широких и глубоких мерах, которые будут приниматься в самом Эрец-Исраэль… На наступление вражеских сил, на установление антиеврейского режима население не сможет в будущем реагировать словесными протестами. Эрец-Исраэль станет страной сопротивления, в которой существуют глубокие противоречия между правительством и частью населения» .
Вместе с тем Жаботинский до конца жизни ценил политические методы борьбы. На той же конференции га-Цоар в 1932 году, когда во время его речи раздался выкрик с места со стороны максималистов о том, что «кровью и мечом, а не водичкой мы добьемся избавления», оратор спросил: «Почему не водой? Чтобы построить еврейское государство нужны и вода, и огонь – все свято. Пусть не будет такого, что кто-то скажет: я займусь водой, и поэтому тебе нельзя заниматься огнем… Все нужно в моем хозяйстве, и все это я люблю».
В движении, которое он возглавлял, всегда имел место свободный обмен мнениями. Как истинный демократ, он уважал мнение своих товарищей и учеников. Когда в 1931 году был основан Союз бунтарей, протестовавший против британского правления в стране, Жаботинский поддержал его, хотя он и не принимал некоторые его положения. Основателя же союза, доктора Абу Ахимеира он называл своим учителем и наставником.
Незадолго до его смерти возникли трения между двумя молодежными организациями – Бейтаром и Эцелом (Национальная военная организация). Трения эти были не на идейной почве, а из-за полномочий, представляемых каждой из этих организаций. Жаботинский признавал растущую силу Эцела и в своей последней речи в Варшаве (май 1939 года) сказал: «Сегодня не спорят больше об этом. Когда молодой Эцел укрепляется, крепнет и ваша надежда, когда он ослабевает, слабеете и вы. Из всех видов протеста это самый сильный». Но он не считал, что Эцел может главенствовать над Бейтаром. Если бы он прожил дольше, он бы наверное нашел компромисс.
У Жаботинского была непоколебимая вера в молодежь, в творение ее рук, в то, что она сумеет самостоятельно найти дорогу в сложных условиях. На всемирном съезде Бейтара в Варшаве в 1938 году возник идейный спор, который в то время носил чисто теоретический характер, но позднее приобрел большое практическое значение. Член правления Бейтара в Польше Менахем Бегин
