Горбовский подтянул трусы, положил записку на стол и, взглянув на часы, отправился обратно к постели. Вдруг он повернулся, еще раз внимательно взглянул на часы и тихо охнул. Он пододвинул ногой стул, обессиленно опустился на него и дрожащими руками взял их со стола. На основании часов, под циферблатом были выгравированы слова, которые он прекрасно знал с детства.
- Дорогой Танюшке в день двадцатилетия, - медленно прочитал он и испугался, что уронит часы на пол - так дрожали его руки.
- От любимого дедушки, - задумчиво сказал Горбовский и облокотился на стол, охватив голову руками.
Часы назойливо тикали возле уха Горбовского, и он все крепче сжимал голову, уткнувшись носом в холодную клеенку.
- Мама, моя милая мама... - простонал он, стиснув зубы. - Моя жена...
Теперь Горбовский понял, что хотел сказать отец. Понял, что значил странный взгляд матери. Два человека на серой бетонной дороге знали, что прощаются с ним навсегда...
...Он не помнил, сколько времени сидел так, раздетый, забыв про неубранную постель. Голод напомнил ему о времени. Он взглянул на часы
- было двадцать минут пятого - торопливо вскочил, натянул на себя серебристый костюм, заботливо повешенный на спинке стула, убрал постель и побрел на кухню.
Он гремел кастрюлями, готовя обед, и не слышал как пришла Таня. Она остановилась в дверях.
- Здравствуйте, Партан.
Горбовский отскочил от плиты, повернулся к девушке, в пестром фартуке, с поварешкой в руке, и она рассмеялась, глядя на его растерянную физиономию.
- Большое вам спасибо, Партан. Идите в комнату, я доделаю все сама.
Она мягко взяла у него поварешку, сняла о него фартук, и он сел на диван в комнате, готовясь к необычному рассказу.
Они пообедали в тишине. Горбовский ловил на себе взгляды Тани и лишь ниже опускал голову.
Таня вымыла посуду, Горбовский вытер ее, и они вернулись в комнату.
- Ну что ж, Партан, я жду вашего рассказа.
Таня села за столик у окна, облокотилаоь на него и с любопытством взглянула на Горбовского.
Он постоял посреди комнаты, потом медленно сел на диван.
- Послушайте, Таня, - он замялся. - Вы - моя жена.
- Что?!
- Я хотел сказать, моя будущая жена...
- Ух ты! - у нее перехватило дыхание. - Вы решительный человек, Партан!
- Не смейтесь, ради бога! - Горбовский вскочил с дивана и подошел к ней. - Bы действительно моя будущая жена. Но это еще не все... Дело в том, - Горбовский в упор взглянул в серые глаза девушки, - что вы еще и моя мать... Вы будете моей матерью...
